Но особенно красиво было в погожие дни, в утренние и вечерние часы. Тогда солнечные лучи проходили сквозь огромные окна под куполом, словно пронзая воздух, и лик Спасителя, нарисованный на нем, будто парил в воздухе.
Но детская вера есть детская вера, а когда человек вырастает, он начинает задавать вопросы. И первый, но главный вопрос: а почему мир так несправедлив? Почему одни безмерно богатеют и жиреют, зачастую несправедливо, а другие всю жизнь, не разгибаясь, трудятся и всю жизнь голодны? Почему те, кто воруют, живут долго и припеваючи, а у других дети умирают младенцами? Почему страдают невинные, почему случаются войны, гибнут люди?
– И ты нашел ответы?
– Да, нашел. Не сразу, конечно, но нашел. Однако этому поспособствовала моя служба в армии и война.
– Обрел на войне веру? Случилось чудо, наподобие моего спасения?
– Можно и так сказать. Случился хороший человек на моем пути. А точнее, войсковой капеллан, отец Илия. Он до духовной семинарии служил срочную и все тяготы военной службы знал не понаслышке. С новобранцами работал с полной самоотдачей с самого начала формирования части. И службы он вел как-то особенно: вдохновленно, самозабвенно, так, что все вопросы вылетали из головы, оставалось одно только упоение от литургии. Ты не думай, что в тыловых частях был рай земной. На фронте в чем-то бывало легче. К примеру, офицеры или унтера фронтовики редко позволяли себе поднять руку на простого солдата. Все-таки в бой вместе шли. А вот в тыловых частях мордобой процветал: что унтера, что командиры на фронт не рвались, предпочитая «отличаться» в подготовке солдат. И главным в процессе обучения было не получение боевых навыков, а муштра. Солдат должен был браво выглядеть, красиво маршировать, громко петь строевую песнь. Если что-то не так, сбил там ногу или не начистил сапоги, или, не дай бог, не подал команду дежурному офицеру – профилактика была одна: подставляй мордасы! В столовых нас обвешивали по-черному… А отец Илья был нацелен на истребление таких вещей, и нацелен жестко. Когда прознал про самоуправство одного из офицеров, лично высказал ему в глаза все прямо перед солдатами, а затем подал на имя командования рапорт. Последнего в недельный срок отправили на фронт, а остальные стали вести себя с солдатами осторожнее. Мордобоя стало поменьше.
Еще отец Илья организовывал нам на большие праздники походы в город, где служба проходила в кафедральном соборе. С помощью прихожан устраивал солдатам угощения, сладкие столы – а солдату в армии сладкого хочется больше прочего. Наш капеллан всегда был дружелюбен и открыт бойцам, отзывчив. Всегда старался помочь, хоть бы и правильным советом, который, как правило, приходился к месту, а когда мог, помогал и делом.