Поэтому почти при двукратном численном превосходстве ВВС РККА в начале войны советскую авиацию разбили наголову. В первый же день было потеряно около двух тысяч самолетов, причем в большинстве своем прямо на аэродромах. И что интересно, немцы в последующие дни продолжили наносить успешные воздушные удары по местам базирования советской авиации. Во многом чудовищные потери ВВС были обусловлены слабым зенитным прикрытием аэродромов.
И вот результат: немецкие танковые клинья рвались вперед, на ходу прошибая жиденькую оборону, которую пытались возвести на их пути советские военачальники. Наиболее грамотные командиры отмечали, что темп наступления нацистов зависит от скорости движения танковых и моторизованных колонн, и концентрировали оборону именно на шоссе. Иногда немцев действительно получалось остановить. Но гибкий во взаимодействии вермахт реагировал молниеносно: вместо получивших по зубам танкистов советскую оборону обрабатывали массированными воздушными ударами пикирующие бомбардировщики. Ответить было нечем… Перепаханные авиабомбами позиции, зачастую уже лишенные артиллерии, штурмовали еще раз, еще большим числом танков. Если красные бойцы и командиры благодаря сверхъестественному мужеству и самопожертвованию умудрялись отбиться еще раз, их снова бомбили… Эта чудовищная карусель продолжалась до тех пор, пока оборона полностью не подавлялась.
Но такое сопротивление случалось редко. Мужество и героизм были массовыми, а вот умение грамотно командовать и своевременно реагировать на немецкие удары встречалось значительно реже. Обычно советские командиры высоких рангов предпочитали воевать по устаревшим уставам, растягивая оборону в тонкую нить, равномерно распределяя силы по всей линии фронта. Результат не заставлял себя долго ждать. Немецкие танковые клинья, легко прорывая оборону, рвались вперед «до последней капли бензина», молниеносно занимая крупные железнодорожные узлы и важные развязки шоссейных дорог. И оказавшиеся в окружении огромные массы советских войск сразу оставались без подвоза боеприпасов, топлива и продовольствия, теряли связь с командованием. Начинались неконтролируемые и неорганизованные отступления. И зачастую прямо на маршах советские танкисты и артиллеристы вынуждены были бросать сотни единиц исправной бронетехники и орудий, просто потому что кончалось топливо или нечем было стрелять… Стрелковые же части, не сумевшие отступить, оказывались в смыкающихся «котлах» без боеприпасов, танков, пушек. Им нечем было отвечать наседающей немецкой пехоте, которой в приграничном сражении было-то как раз в 1,5 раза больше.