Но одно только словесное описание Роджерса меня не удовлетворило. Я смог показать аптекарю фотографию обувщика, сделанную в свое время моим талантливым молодым помощником, констеблем Голсуорси. Фотография — одно из многих его увлечений, и он постоянно снимает людей, которые по тем или иным причинам попадают в поле нашего зрения. Старый Роджерс всегда казался мне подозрительным, как любой трезвенник и слишком уж набожный человек, не пропускавший ни одной церковной службы. Вот почему у меня давно имелся снимок старика. Я предъявил его аптекарю, и тот сразу опознал покупателя яда.
Следом я разыскал магазин, где обувщик купил спецовку. Там его тоже запомнили. Эта лавка, хоть она и расположена в торговом центре, не слишком популярна. На самом деле она довольно-таки убыточная… клиентов не так уж много. Я записал имена хозяина и продавца как потенциальных свидетелей.
Само собой, мы еще добудем немало других доказательств. Старику ведь пришлось расписаться в специальной книжке, когда он покупал яд. Уверен, эксперты смогут установить, что подпись его, как он ни пытался изменить почерк. И мы получим показания Фэйрфаксов, что старик Роджерс участвовал в торговле наркотой, и выдавим из них все подробности. Им ведь уже нечего будет скрывать, когда они узнают, что мы арестовали его. А миссис Фэйрфакс уж точно подтвердит историю, как ей поручили задержать в Лондоне на всю ночь пожилую леди. Так вы уже скоро будете детально знать о том, как старый Роджерс промышлял кокаином.
К тому же налицо сам по себе факт попытки побега из страны. Пока я ждал встречи с вами, сэр, то позволил себе вольность позвонить Голсуорси, чтобы узнать, нет ли у него новостей. Как выяснилось, тот самый аптекарь ответил сегодня днем на странный звонок. Он рассказал, что около двух часов пополудни кто-то позвонил ему в аптеку, делая вид, что говорит из полицейского участка в Брэксэме. Спросил, не зашел ли к ним, случайно, сержант Биф или, быть может, заходил чуть раньше. Владелец аптеки, ничего не заподозрив, ответил: да, заходил, но только гораздо раньше, утром. Потом, когда он имел время обдумать разговор, ему показался необычным подобный запрос, и он связался с Голсуорси, чтобы рассказать о нем. Конечно, это были проделки старого Роджерса. Тот каким-то образом узнал, что я отправился в Клэйдаун…
— Боюсь, это моя вина, — пришлось признаться мне. Честно говоря, я уже некоторое время с чувством неловкости ждал момента, когда станет известно о моей излишней болтливости. — Я упомянул об этом в беседе с ним вскоре после того, как вы уехали.