— Но какое отношение к делу имеет эта трость с мечом? — поинтересовалась Роуз. — Ведь доктора Бенсона закололи ножом, верно?
— Об этом лучше спросите у Бифа, — ответил я.
Но вот только Биф сейчас тщательно целился в сектор с двойной семеркой, чтобы не проиграть партию, и девушка не рискнула приставать к нему в такой момент.
— Вы верите, что это сделал мистер Стюарт? — снова обратилась она ко мне. — Лично я — нет. По крайней мере, не своим любимым ножом. Не такой он человек. Конечно, мистер Феррерс — мужчина замкнутый, холодный, и никогда не догадаешься, что у него на уме. Но я не допускаю, чтобы он совершил нечто подобное.
— Но особого сорта людей, созданных для убийства, вообще не существует, — возразил ей я. — Его может совершить любой, даже не подозревая о своей способности умертвить кого-то.
— Вы меня неправильно поняли, — сказала Роуз. — Я вовсе не считаю его настолько безобидным. Он мог убить доктора Бенсона. Мне лишь не верится, что убил он его тем самым ножом. Просто рука не поднялась бы.
Наш разговор прервал Биф, который быстро проиграл Уилсону.
— Ничего хорошего не вышло из моей затеи, — с грустью признал он. — У меня не получилось ни того ни другого. В дартс я сыграл бездарно, а что делать дальше, так и не придумал.
— А если попытаться свозить старого Фрайера в «Кипарисы»? — предложил отчаянно старавшийся помочь сержанту Эд Уилсон.
— Вы думаете, нам это что-то может дать?
— Почему бы и нет? Вдруг у него оживут какие-то воспоминания? Можем привести его к летнему домику и посмотреть, что он станет делать.
Нам стоило огромных трудов убедить Фрайера пойти с нами, поскольку к этому времени он уже едва мог держаться на ногах. В итоге нам пришлось идти, поддерживая его с обеих сторон. Машину мы вынуждены были оставить припаркованной перед пабом, но «Кипарисы» находились совсем рядом, и уже через несколько минут мы стояли на лужайке перед летним домиком.
— Хорошо, — произнес Биф. — Теперь отпустите его руки, и давайте наблюдать, как он себя поведет.
Насколько я мог судить, план сработал просто блестяще, потому что, как только Фрайер получил свободу, он, спотыкаясь, направился внутрь летнего домика и забрался в самый дальний его угол. Там он повалился на груду старых пустых мешков и мгновенно заснул, отказываясь просыпаться, несмотря на все наши попытки трясти его и громко орать.
— Вот и все, — подвел черту Биф. — Думаю, нам придется пока здесь его и оставить. Рассчитывать получить хоть какую-то новую информацию не приходится.
Эд Уилсон пообещал проведать его утром, после чего мы удалились. Роуз и Эд вернулись в квартиру над гаражом, а жена хозяина лавки покинула нас в значительно более мрачном настроении, чем пребывала еще полчаса назад. Мы с Бифом медленно прошли по подъездной дорожке к улице в полном молчании.