— Что ж, пусть будет так, — кивнул сэр Уильям. — Поведайте нам о своих находках.
— Прежде всего хотел бы упомянуть о графине с виски, оставленном на столе в библиотеке. Как только я увидел напиток, у меня возникло желание принюхаться к нему. Затем мною был взят образец, только что подвергнутый нами анализу. Между прочим, — он обратился к Питеру, — должен поблагодарить вас за адрес эксперта-химика. Я встретился с ним, и он прекрасно справился с поставленной задачей. В виски действительно содержался мышьяк.
— Но… — попытался вмешаться Николсон, чуть склоняясь вперед в своем кресле.
Биф остановил его, подняв свою массивную ладонь.
— Догадываюсь о том, какие возражения вы собираетесь выдвинуть. Вы считаете, что это делает наше положение еще более трудным. Не спорю — возможно, вы правы. Я же могу определенно утверждать только одно. Некто в том доме пытался отравить кого-то другого. А поскольку виски было подано уже после ухода мистера Питера Феррерса и мистера Уэйкфилда, справедливо заключить, что предполагаемой жертвой не был один из них, хотя даже в этом у нас нет полной уверенности. Можно насчитать полдюжины людей, которые могли отравить напиток, как и ровно столько же тех, кто мог выпить его. Уилсон, Дункан, миссис Дункан, Роуз, Фреда, мистер Стюарт, мистер Питер, мистер Уэйкфилд, доктор Бенсон — любой из них мог подсыпать отраву, а выпить отравленное виски, если бы обстоятельства сложились немного иначе, могли мистер Стюарт, доктор Бенсон, мистер Питер, мистер Уэйкфилд и даже сам Дункан. Впрочем, мы не вправе исключать из этого круга лиц даже миссис Дункан. Как знать, она могла иметь привычку слегка прикладываться к спиртному перед отходом ко сну. Стало быть, этот факт не приносит непосредственной пользы для нас. Мы лишь констатируем: виски было отравлено.
Сэр Уильям слушал его с величайшим вниманием.
— По вашим словам, полиция не осведомлена об этом вообще, верно? — уточнил он.
— Верно, сэр. Упомянутый факт был установлен только мной лично. Вы же понимаете, как такое происходит. Когда полицейские расследуют смерть, наступившую в результате удара ножом, они даже не пытаются разыскивать следы яда. Приведу в пример мой последний случай. Тогда полиция стремилась установить, кого именно убили, но не задумалась о том, кто на самом деле был убийцей, считая это очевидным.
— Это крайне интересно, — заметил сэр Уильям, — и несомненно, что ваша прозорливость и интуиция делают вам честь, сержант.
— Затем обнаружились пятна крови на диванной подушке в библиотеке. Кто-то явно провел по ней лезвием, чтобы стереть с него кровь. Я не вижу, как это вписывается в дело, построенное на основании обвинения. Если, как утверждает полиция, Стюарт схватил тот нож, нанес им удар доктору Бенсону, а потом положил его на прежнее место, где и обнаружили покрытое кровью оружие, тогда для чего ему понадобилось очищать лезвие? Или же он нанес удар дважды? Для того, кто исходит из их версии, это не имеет никакого смысла.