— Да, не более того, — вставил свое слово Биф.
— Такие вещи обязаны знать наверняка, сержант, — заметил Стьют.
— Но я всегда езжу на велосипеде, — возразил Биф.
— Как бы то ни было, скажем, нужно десять минут. В таком случае у нас остается ничем не заполненная пустота в четверть часа после того, как Роджерс-младший вышел из «Митры» с Фэйрфаксом, а потом завел мотоцикл на дорожке у отеля. И еще провал в три четверти часа между тем моментом и его вторым появлением в «Розовом коттедже».
— Похоже на правду, — вымолвил Биф после того, как долго изучал «хронологическую таблицу».
— Но самую большую загадку лично для меня, — сказал Стьют, — представляют те полтора часа, что минули после его ухода из «Дракона», и до появления в магазине старого Роджерса.
— Да. Это действительно забавно, — кивнул Биф, подавив приступ зевоты.
— Однако от нас только требуются терпение и система, — снова настойчиво заявил Стьют. — Придет время, и мы заполним все эти пустоты.
Я поднялся. Приближалось время ужина, и я чувствовал усталость и голод. Потом обратился к Стьюту:
— Весьма вам признателен за возможность стать сегодня вашим спутником в работе, — сказал я ему.
— О, право, это пустяки, — ответил он с неким подобием улыбки. — Мы к таким вещам даже привыкли, знаете ли. В наши дни трудно себе представить мало-мальски крупное преступление, чтобы с полдюжины ваших собратьев по литературному цеху не следили пристально за ходом расследования. Да вот буквально позавчера… Впрочем, мне лучше вам о ней ничего не рассказывать. Эта особа обещала сделать меня главным героем своей новой книги. Спокойной ночи.
Сержант проводил меня до дверей. С многозначительным кивком назад в сторону оставшегося в кабинете Стьюта он хрипло прошептал мне:
— Он поселился в «Митре», как и вы. А потому я туда сегодня вечером ни ногой. Если после ужина захотите сыграть в дартс, приходите в «Дракон», и я вас обставлю с большой форой. Поняли?
Да. Я, кажется, уже все понял.
Я принял приглашение Бифа и после того, как покончил с холодным ужином, отправился в «Дракон». Проходя мимо проулка, ведшего вдоль паба к реке, я ненадолго задержался, пытаясь понять, чем он мог так заинтересовать Стьюта. Распоряжение детектива-инспектора по поводу поисков на пустоши давало основания думать, что, по его мнению, убийство могло быть совершено там. Тогда зачем ему понадобилось с таким вниманием изучать это место и как объяснить невольное восклицание, вырвавшееся у него при виде пирса позади склада? Было ли это всего лишь одной из его более ранних версий, от которых позднее пришлось отказаться? Или же он рассматривал глухой уголок у реки как нечто, связанное с совершенно иным аспектом случившейся трагедии? А быть может, не в меру болтливая миссис Уолкер оказалась права, утверждая, что убийство не стало единственным?