— Когда именно вы видели Роджерса в последний раз?
— Выйдя с ним из «Митры», мы пешком направились в сторону станции и отеля «Риверсайд». У входа на станцию мы расстались, и он поспешил забрать свой мотоцикл, оставленный ранее при въезде на территорию отеля.
Все, о чем рассказывал нам сейчас этот человек, по моему мнению, в точности соответствовало полученной нами прежде информации. Он не скрывал, что занимался торговлей наркотиками, но надеялся избежать экстрадиции в Англию по этому обвинению, поскольку помогал в расследовании значительно более серьезного преступления, затмевавшего по значению все остальное.
— Кстати, инспектор. Я уже отказался от прежнего промысла. Так сказать, ушел в отставку.
— В отставку?
— Вот именно. Не будем уточнять, чем я прекратил заниматься, ладно? Я больше не преступник, хотя считаю, что никогда им и не был. Я представлял собой обычное человеческое существо, которому хотелось иметь деньги. Много денег. Хотелось отчаянно. Теперь мы их имеем. Храним в надежном месте, можете не сомневаться. А потому отныне я и моя жена сможем направить всю свою энергию на совершенно иные цели. Я всегда был страстным охотником за антиквариатом. Вот поисками его мы и займемся в будущем.
— А сейчас, быть может, все-таки выпьете по коктейлю? — обратилась к нам миссис Фэйрфакс.
— Нет, спасибо. Боюсь, однако, перед тем как приняться за антиквариат, вам, Феррис, предстоит еще одна тюремная отсидка. Здесь, во Франции, мой друг. Французская полиция следила за вами и установила вашу связь с печально известным салоном красоты.
Феррис улыбнулся.
— Едва ли такое возможно, — сказал он. — Мой визит туда был лишь мерой предосторожности. На самом деле я никогда не делал в этой стране ничего, за что меня мог бы пожурить даже самый добрый кюре. Нет, те деньки миновали. Мы с самого начала хотели уйти на покой именно во Франции, когда придет время. А появление в Брэксэме того иностранного господина означало, что время пришло. У французских властей нет никаких оснований выдвигать против меня какие-либо обвинения, и я не вижу, как вы сможете хоть что-то доказать в Англии тоже.
— А как насчет вашего паспорта? — спросил Биф. — Рано радуетесь. Французы вышлют вас обратно на одном только этом основании, а затем вас прищучат за такие проделки уже в Англии.
— Полагаю, что нет, — хладнокровно пояснил Феррис. — У меня ведь имеется мой собственный, вполне легитимный паспорт, которым я до сих пор не считал нужным пользоваться. А французская полиция имеет претензии только к Феррису, но не к Фриману. Однако после нашей нынешней беседы с вами придется прибегнуть к нему.