— Ну тогда ему много денег понадобится. Именно оружием тут никто не богат.
— Думаю, у него и денег, и Славы, и Святости столько… В общем, измором его точно взять не получится. Надо думать, как выкорчевывать этого негодяя. Кстати, ты в курсе, что у тебя на двух фортах Интердикта по сорок минут осталось.
— Ой! — Вскинулась Киу. Подбежала, поцеловала меня и сказала на прощание. — Все, улетела, позже наберу.
И исчезла. То есть, вроде как перешла из моего режима управления в режим защиты, где и стоял возле стен ее флайер. Только я знал, как обстояло реальное положение дел: легла на ложемент, тот самый, к которому благодаря конвертеру мне очень не хотелось приближаться, и ее подняло наверх.
Я вернулся к мониторам посмотреть, что еще кардинального изменилось на политической арене. «Хамелеоны» продолжали жать «Волков» (последних выселили еще с двух кантонов), ловя на упавших с фортов Интердиктов. Дополнительную помощь в серьезном перекосе сил внесла «волна». Майра со своими ребятами так прижала «Серых», что те даже не пытались портить нам жизнь. Впрочем, и без них желающих хватало. Итак, война Третьего и Десятого Альянсов закончится даже быстрее, чем я ожидал. Жаль, очень жаль. Мы не так сильны, чтобы успеть отхватить сочный кусок мяса от умирающего зверя, а стервятникам, слетающимся на падаль, как правило, достаются одни кости.
Ладно, с глобальными проблемами будем разбираться потом. Сейчас надо понять, что делать с подполковником, засевшим у нас. Я отдалил общую карту, приблизил северные, подкрашенные фиолетовым цветом кантоны, и от злости так сильно скрипнул зубами, что меня, наверное, было слышно во всем дистрикте. Один из наших соклановцев, да что там, один из моих людей вдруг окрасился. Три форта Густаво стали бирюзового цвета. Вот и побежали беженцы с треснувшего небоскреба.
Я включил связь и проверил громкость, после чего набрал общий чат, не забыв убрать из него перебежчика.
— Утро доброе. Все проснулись?
— Привет, Форт. Видел, чего у нас случилось? — Спросил Леха.
Следом за ним поздоровалось еще несколько человек. К слову, почти все, за исключением Пенты. Опять дрыхнет. Вот ведь, пехотинец спит — служба идет. Устрою ему выволочку. Голоса Шари и Пилипо я услышал, а именно они и были нужны в первую очередь.
— Ты про подполковника? Ночью заехал. Да еще на игрока с таким низким званием. Что мы могли поделать?
— Рамирес, ты посмотри на карту как раз возле своего третьего форта и сам все поймешь.
— А что там?.. Вот ведь тварь! Су…
Говорил Леха много, не стесняясь в выражениях, но, слава Богу, не на всеобщем, а на нашем, локальном наречии. А благодаря его богатству и трудности, о которых говорил даже министр культуры второго доминиона, понимали ругательства не все. Да оно и к лучшему. К слову, возмутился не только Рамирес, но еще несколько человек. Шари и Пилипо молчали.