Дедушка зовет:
— Эй, ты!
Радж оборачивается, смотрит на нас.
На мгновение его взгляд задерживается на мне, потом возвращается к дедушке.
Дедушка вытаскивает из рюкзака бумаги и сует их Раджу в руки:
— Читай и рыдай!
Радж бегло просматривает их и поднимает глаза:
— Большая часть опубликована тридцать с лишним лет назад.
От удивления дедушка на минуту теряет дар речи, но потом парирует:
— Эйнштейн тоже давно публиковался. Он для тебя тоже не авторитет?
— Не говори глупостей, — огрызается Радж.
У обочины останавливается малолитражка, за рулем — подросток. Он такой же темноглазый, как Радж, но на несколько лет старше. Радж складывается вдвое, чтобы втиснуться на переднее сиденье.
— Ах, глупостей? — захлебывается от гнева дедушка. — Да что ты вообще знаешь? Ты всего лишь ребенок.
Радж высовывается из открытого окна и окидывает дедушку внимательным взглядом:
— Ну, мало ли. Ты вот тоже ребенок. — Он на секунду замолкает. — Что знаешь ты?
Зайдя в дом, дедушка сразу же направляется на кухню.
— Я умираю от голода! — заявляет он.
— Разогреем буррито, — предлагаю я. Пожалуй, нет на свете более идеальной комбинации, чем рис, пережаренные бобы и сыр.
Дедушка заваривает себе чай. Он точным движением наливает в кружку кипяток, кладет две идеально отмеренные ложки сахара и методично размешивает, будто готовит молочную смесь для младенца. Я вспоминаю наш разговор о безумных ученых.
— Мне понравилось, как ты рассказывал за обедом, — признаюсь я. — Про науку. Но с чего нужно начинать?
Дедушка отрывает взгляд от чашки:
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я собираю пазл, я всегда начинаю с уголка. А с чего начинать, если хочешь найти лекарство от полиомиелита или еще что-нибудь?
— Со взгляда, конечно, — отвечает дедушка.
— Со взгляда? — Я ничего не понимаю.
Он смотрит на вазу с фруктами на кухонной стойке:
— Возьмем эту вазу. Что ты видишь?
Это старая, поцарапанная деревянная чаша. В ней лежат пара яблок, банан, несколько груш и манго. Мама наверняка купила манго со скидкой, потому что обычно она их не покупает.
— Вазу для фруктов? — отвечаю я.
— А фрукты эти живые или мертвые? — спрашивает дедушка.
Я присматриваюсь повнимательнее. Яблоки красные и блестящие, на банане — ни пятнышка.
— Живые, — уверенно отвечаю я.
Дедушка берет яблоко и вертит его в руках:
— Живые, говоришь? А они связаны с корневой системой? Получают питательные вещества? Воду? Ведь все это признаки жизни.
— Пожалуй, нет, — уступаю я.
Дедушка машет яблоком у меня перед носом:
— На самом деле они начинают умирать, как только их срывают.
Он подходит к стойке и берет нож, разрезает яблоко, обнажив аккуратный ряд темно-коричневых зернышек, и дотрагивается до них кончиком лезвия.