— Так задумано, — объясняю я.
— Это такая мода? — удивляется дедушка. — А как насчет обоев?
Он показывает на свое лицо. Оно горит. Лоб покрыт угрями, а на подбородке вскочил большой красный прыщ.
— У тебя есть крем от прыщей?
— Есть немножко, — отвечаю я и веду дедушку в ванную.
— Не могу поверить: мне семьдесят шесть лет, а я опять вынужден бороться с прыщами! — ворчит он.
Я роюсь в выдвижном ящике, нахожу тюбик крема и даю дедушке. Он намазывает им прыщи.
— Может, в следующий раз я изобрету лекарство от угревой сыпи, — усмехается дедушка.
На ужин мы снова заказали китайскую еду. Мама хотела суши, но дедушка сказал, что выбирать должен тот, у кого больше ученых степеней. Он выиграл: у него две докторские степени.
За ужином я наблюдаю за дедушкой и мамой, как ученый, Элли-Галилей. Во-первых, мы сидим не так, как обычно. Когда мы с мамой вдвоем, мы сидим рядом. Но дедушка уселся во главе стола, как король. Во-вторых, я наблюдаю за тем, как они разговаривают… или, точнее, не разговаривают. Дедушка закидывает маму вопросами, которые ее явно раздражают: сохранила ли она свои университетские табели? не хотела бы она встретиться с его другом с кафедры биологии в Стэнфорде и познакомиться с программой? нужна ли ей помощь с подачей документов?
На первые два вопросов мама еще отвечает, но вскоре умолкает и просто смотрит в тарелку, как тинейджер. До меня внезапно доходит: несмотря на то что мама — взрослый человек и у нее есть своя жизнь, дедушка по-прежнему относится к ней как к ребенку.
После ужина я раздаю печеньица с предсказаниями. Прочитав свое предсказание, дедушка выглядит расстроенным.
— Что тебе досталось? — спрашиваю я.
— «У вас появится новый гардероб», — читает он.
— Неплохая мысль, папа. Мы могли бы купить тебе вещи помоднее. А то кажется, будто ты одеваешься в магазине для пожилых. Я могу тебя отвезти в торговый центр, — предлагает мама.
— С моей одеждой все в порядке. Она новая! Я купил ее несколько недель назад, когда помолодел. — Дедушка поясняет мне: — У меня не было выбора — я усох. — Затем он поворачивается к маме: — Но раз уж об этом зашла речь, Мелисса, то мне нужна твоя машина.
Мама закашливается от неожиданности.
— Машина? Я думала, ты перестал водить.
Дедушка укоризненно смотрит на дочь:
— Многое поменялось. И мне нужно кое-куда съездить.
— Тебе нельзя водить, — медленно отвечает мама. — Ты слишком молод.
Дедушка выпрямляется на стуле:
— Ну вовсе я не молод. Показать тебе права?
— Папа, — примирительным тоном говорит мама, — что будет, если тебя остановят? Ты не очень похож на фотографию на правах.