Из рассказов Федина в Берлине о Соколове-Микитове я знал, что в СССР он женился, что у него родилась дочь, знал, что жена психически заболела. Федин говорил, что злоязычная Ольга Форш удивлялась его дружбе с Микитовым: “Ну Константин Александрович, ну как вы можете с ним дружить? Не понимаю. Ведь он же… мерин…” И над этим фор-шевским “мерином” Федин смеялся.
Ященко в “НРК” очень рекламировал Соколова-Микитова, о нем печаталось, что он что-то готовит, что-то выпускает: повесть “Заря-заряница”, повесть “Нил Мироточивый”, повесть “Прорва” — но никаких этих повестей в природе так и не оказалось. Было издана книжка для детей в издательстве “Грани” в 1922 году — “Кузовок”, потом очерки “Об Афоне, о море, о Фурсике и прочем” и “Сметана”, северные русские сказки по записи Ончукова. И это все. Я о его “Афоне” писал, хваля. А в 1923 году И.С.Соколов-Микитов был уже не в Берлине, а у себя на Смоленщине. Из возвратившихся и занявших положение в советской литературе писателей-эмигрантов только он и Толстой, кажется, умерли естественной смертью. Обычно писатели-возвращенцы кончали тюрьмой, концлагерем или самоубийством (М.Цветаева, Д.Святополк-Мирский, С. Лукьянов, Глеб Алексеев, Г.Бенус и другие). Правда, кое-какие журналисты-стукачи выживали.
В 1921 году а Берлин приехали меньшевики. Одни были высланы, другие — выпущены Лениным подобру-поздорову. До высылки кое-кто из них посидел в Бутырках. Приехали: Ю.Мартов (Цедербаум), Р.Абрамович (Рейн), Ф.Дан (Гурвич), Д.Далин (Левин), Б.Двинов (Гуревич), Г.Аронсон, М.Кефали (Камермахер — милейший человек), Б.Сапир, С.Шварц (Монозон), А.Дюбуа, Б.Николаевский и другие. Меньшевики создали заграничную делегацию партии с. д, (меньшевиков). Очень скоро стали издавать в Берлине журнал “Социалистический вестник”, просуществовавший за рубежом больше пятидесяти лет (в Берлине, Париже, Нью-Йорке), пока не умер последний меньшевик. Основать меньшевикам журнал в Германии было легко: они интернационалисты — и помогла братская германская социал-демократическая партия, которая (кстати сказать) тогда правила страной.
Вот, Александр Семенович, — помню, как-то сказал я Ященке, — хорошо быть меньшевиками, не надо нигде искать никакого издателя, куда ни приедут — везде братская социалистическая партия. Да, только для этого надо сначала сидеть по тюрьмам и пребывать в ссылках, благодарю покорно, — засмеялся Ященко, — нет, я уж предпочитаю искать издателя.
В 1922 году к нам в “НРК” пришел Б.И.Николаевский. Он был очень высок, широк, крепок, тогда очень худ, в лице что-то как будто башкирское (он уфимец). Был Б.И. сыном священника, вообще кондового духовного звания, только вот он подгулял, став меньшевиком-начетчиком. Тогда у Б.И. была редкая русско-интеллигентская бороденка. Голос, не гармонирующий с ею мощной внешностью, — высокий тенор (особенно смех!). Впрочем, и у железного канцлера Бисмарка голос (говорят историки) был такой же. Только-только вырвавшийся из Бутырок Б.И. по виду был