Письмо было потрясающее, больше чем страшное и какое-то метафизическое. Оно произвело сильное впечатление и на Ященко и на меня. Мы пропустили время обычного окончания работ. И когда я пришел домой, мама взволнованно сказала: “Почему так поздно? Я уж волновалась…” Моя мать, Ольга Сергеевна, вместе с нашей няней Анной Григорьевной Булдаковой в 1921 году бежали из Советской России (пешком). Но о ее побеге я расскажу особо.
А сейчас — два слова о судьбе исторического письма Волошина. Ященко читал его многим, почти всем, кто приходил в редакцию: Толстому, Соколову-Микитову, Эренбургу, Николаевскому и другим, кому бы я на его месте никогда бы не стал читать. В редакции он его не оставил, а взял с собой. Но однажды, придя в “НРК”, Ященко стал взволнованно рыться в папке с корреспонденцией, в ящиках стола, везде. И наконец проговорил: — “Вы представляете себе, письмо Макса пропало!” — “Как пропало?! Ведь вы же его взяли с собой?” — “Да, взял, а вот не нахожу: ни у себя (все перерыл), ни здесь… украли…” — мрачно добавил Ященко. В этом виновато было, конечно, легкомыслие Ященки. Копии он не снял и чересчур уж рекламировал письмо Макса. Так это письмо и кануло в Лету. Страшно грустил об этом Б.И.Николаевский, говоривший: “Ведь это же совершенно уникальный исторический документ! И как мог Александр Семенович так легкомысленно его потерять!”
“Стихи о терроре”, переданные одновременно с письмом, Ященко опубликовал в очередном, февральском, номере “Новой русской книги” (НРК, февраль, 1923). Позднее “Стихи о терроре” вышли книгой в берлинском русском “Книгоиздательстве писателей”, основанном типографщиком Евгением Гутновым и редактировавшемся Глебом Алексеевым.
В СССР в так называемой “Библиотеке поэта” (М.Волошин. Стихотворения. Изд. 3-е. Л., 1977) стихов Волошина о терроре, конечно, нет и никогда не будет. Приведу хотя бы два стихотворения М.Волошина о терроре, переданных тогда из рук в руки А.С. Яшенке:
Терминология
“Брали на мушку”, “ставили к стенке”, “списывали в расход” —
Так изменялись из года в год
Быта и речи оттенки.
“Хлопнуть”, “угробить”, “отправить на шлепку”,
“К Духонину в штаб”, “разменять” —
Проше и хлеше нельзя передать
Нашу кровавую трепку.
Правду выпытывали из-под ногтей,
В шею вставляли фугасы,
“Шили погоны”, “кроили лампасы”,
“Делали однорогих чертей”.
Сколько понадобилось лжи
В эти проклятые годы,
Чтоб разорить и поднять на ножи
Армии, царства, народы.
Всем нам стоять на последней черте
Всем нам валяться на вшивой подстилке
Всем быть распластанным — с пулей в затылке
И со штыком в животе.