— Чубуби, бог дураков, повелитель Лотереи! — рявкнул Геремор. — Кто из нас идиот? Тот, кто использовал магию, чтобы спрятать амбарный замок, или я — потому что купился на это?! Ну да ничего, щас поквитаемся…
Эльф выдернул из кармана Боекомплект.
— Эзирр Праа Маррмарр!
В небе полыхнуло, загрохотало. В двери ангара ударил нестерпимо яркий желтый шар. Тяжелые железные створки с треском разлетелись в разные стороны. Одна из них, описав огромную дугу, ударила Йорика, выбегавшего на очередной круг.
Череп отлетел к забору и затих.
Чертопрыщенко остановился в центре зала и исчез.
Правда, сделал он это совсем не элегантно. Исчезновение не было ни бесшумным и незаметным, ни потрясающе эффектным. Оно было топорным. В первые секунды Миша даже не понял, что противник исчезает.
Виктор Антонович исчезал частями. Сначала испарились очки. Потом туфли и белый халат. За ними — пиджак, брюки, трусы, рубашка, майка, и, наконец — носки.
Остановившись в дверях, милиционер удивленно наблюдал нечаянный стриптиз Виктора Антоновича. Чем меньше оставалось на враге одежки, тем более успокаивался Миша, уверенный, что в таком виде Чертопрыщенко уж точно никуда не денется.
Но вслед за носками Виктор Антонович лишился волос, а потом — кожи, превратившись в подобие манекена из школьного анатомического кабинета. Когда милиционер, наконец, понял, что «клиент» уходит, и крикнул «Стоять!», от несостоявшегося арестанта остался лишь белый скелет, да и тот через секунду растворился в воздухе, оставив после себя запах переваренного холодца.
— Ничего, как исчез, так и появится, — рассудил Миша. — Подождем.
Зал озарила ослепительная вспышка. От грохота зазвенели хрустальные сундучки на люстре. Миша ринулся во двор.
Здание слева осталось без дверей. В прямоугольном проеме, освещенном холодным голубым светом, виднелась фигура Геремора. Обнажив меч, эльф напряженно вглядывался в синюшное чрево ангара.
Милиционер подбежал к Геремору. И тут ему открылось то, на что смотрел эльф.
Вдоль обеих стен ангара выстроились экспонаты с выставки механических уродцев. Если представить, что машины способны рожать, как живые существа, то примерно так выглядели бы плоды кровосмесительных браков и отпрыски наркоманов и алкоголиков. Бесформенные груды металла тянули вперед перекрученные суставчатые конечности, снабженные клещами, сверлами, ковшами, пилами и черт знает чем еще. Многие тряслись как в лихорадке и смертоносный инструмент мотался из стороны в сторону, то и дело задевая соседей и оставляя на полу и стенах рваные отметины. Воздух оглашался визгом, скрипом, лязгом, хрипами и чавканьем пневматики.