— Ничего, щас спущусь, мало не покажется, — пригрозил Йорик, — Вот только… только…
Череп застыл от ужаса. Во имя всех психоаналитиков, только не это! Ведь он не умеет прятать когти в мягкие подушечки своих прекрасных кошачьих лап!
— Ой! — прошептал Йорик. — Ой-ой-ой-ой-ой!
Когти намертво застряли в ткани абажура.
Йорик дернулся в отчаянной попытке освободиться. Шелк затрещал, разрываясь. Рама абажура пронзительно заскрипела. Левый мордоворот вздрогнул, застонал во сне и вдруг рывком перекатился на середину комнаты, прямо под люстру.
Шелк затрещал еще громче.
— Вай! — пискнул череп и вдруг понял, что летит, летит прямо на широкую спину врага.
Как и все существа, похожие на кошек, Йорик приземлился на лапы. Острые когти впились в толстую шкуру охранника.
— Убивааают! — заорал тот спросонья.
Люба и второй охранник вскочили на ноги. Оба очумело таращились во тьму, туда, где металась огромная тень и горланила почему-то на два голоса.
— Дьявол, дьявол! Чур меня! Граждане, спасите! Невинную душу в ад забирают!
— Ты прекратишь дергаться, обезьяна бесноватая?!
— Отпусти! Больно, больно мне! Ааааа!
— Когти застряли, дурак! Перестань дергаться, бегемочье отродье! О, вот, наконец! Да не ерзай ты, последний коготь остался. Уф!
Йорик хлопнулся на пол и, увернувшись от ног голосящего амбала, ткнулся носом в Любину сумочку. Не долго думая, череп ухватил зубами тяжелую золотую коробочку и одним прыжком взлетел на подоконник.
В этот момент второй охранник дрожащей рукой нащупал наконец выключатель.
Йорик перемахнул через забор, промчался через железнодорожные пути и лишь тогда остановился. Все, ушел! Здорово было! Просто отпад!
Монстра распирало адское веселье. Он должен был немедленно, сию же секунду с кем-нибудь поделиться своим настроением.
Коробочка звякнула золотым боком об асфальт.
— Миха! — крикнул Йорик, всполошив окрестных собак. — Миха, я это сделал! А сколько ору было, ты не представля… Блин, Миша, ты где?
Череп огляделся. Слева и справа тянулась черная пустынная улица, едва освещенная редкими фонарями. Впереди высилась стена из глухих заборов, отгораживавших частные владения от внешнего мира. Позади благоухала креозотом железнодорожная насыпь.
— Обана! — растерянно пробормотал Йорик. — Он что, меня не заметил? Ччудо в перьях!
Подхватив коробочку, череп помчался обратно.
Из-за забора доносились звуки нешуточного скандала. По двору, сшибаясь и разлетаясь, метались неясные тени. Слышались вопли: «Наркоманы!» «Ведьма!» «Ворье!» «Вон!». Лишь один человек казался островком спокойствия среди бедлама и переполоха. Этим человеком был Миша.