— Фигуристая девица, — Йорик облизнулся. — Есть, где припрятать.
В это время хозяйка выпроваживала со двора беспокойных постояльцев. Хлопнула калитка, и компания злодеев оказалась на залитой солнцем улице.
— Что делать будем? — прошептал Йорик, которого так и подмывало плюнуть на маячившую под деревом гладкую макушку Борисыча.
— Ждать, — коротко ответил Миша.
Ждать пришлось недолго. Люба остановила кудрявого седенького мужичка с аккордеоном, бредшего куда-то по своим делам. Тот заговорил, указывая рукой в направлении, параллельном железнодорожным путям. До милиционера долетали отдельные фразы: «Вокзал… двадцать минут… электричка… Ходжикент…». Злодеи благодарно закивали и, разом повернувшись, двинулись вверх по улице.
Когда их силуэты стали растворяться в жарком мареве, Миша и Йорик слезли с дерева и поспешили следом.
Слежка на вокзале превратилась для Миши в кромешный ад. Едва достигнув цели, злодеи рассыпались по округе как банда бродячих муравьев. Они шмыгали всюду. Один закупал провиант в окрестных магазинчиках, другой битый час таращился на расписание поездов — должно быть, заучивал наизусть, третий стоял в очереди в билетную кассу. Люба о чем-то расспрашивала пассажиров, железнодорожников и даже милицию. Остальные слонялись без дела, и несколько раз только чудо спасало Мишу от встречи с ними.
Трудней всего было держаться в двух шагах от Васи, когда тот покупал билеты. Миша едва не вывернул шею, пытаясь сделать так, чтобы Любин телохранитель не увидал его лица, и при этом расслышать, что же тот говорит в окошечко кассы.
Становилось все жарче. Южное солнце вовсю старалось разогнать ночную прохладу, чтобы люди могли провести несколько незабываемых часов в пылающем аду. Миша обливался потом, чувствуя себя гусем, которого поджаривают в духовке до розовой корочки. Йорик, замурованный в коконе из высохшей глины, впал в некое подобие анабиоза, подобно африканской двоякодышащей рыбе. В итоге, милиционеру постоянно приходилось делать вид, что храп и сонное бормотанье доносятся вовсе не из его сумки.
Но вот, наконец, злодеи собрались вместе. Бесплотный голос из-под потолка объявил, на каком пути поезд до Ходжикента и Люба со товарищи, подхватив пожитки, шагнули на прокаленный солнцем перрон.