Вместо ответа Гиллигилл снял сапог и с размаху запустил в голову эльфа.
— Ой! — вскрикнул тот.
— А ну превращай, как было, гад! — рявкнул Олло.
Не переставая охать, Геремор достал золотую коробочку и принялся колдовать. Олло зажмурился, вжавшись в угол под притолокой. Кухня заходила ходуном от звона падающей посуды.
Они выбрались в коридор, соединявший кухню с комнатами.
— Драконьи потроха! Это снова я!!! — проорал Гиллигилл, шалея от счастья. Он ощупывал себя с ног до головы, глядясь в блестящий бок хромированного чайника. Не младенец, не плюгавый летающий обрубок, но здоровенный взрослый орк — пожиратель свинины, гроза эльфов и заветная мечта девчонок. Кошель с деньгами и верный тесак тоже на месте. Чем не жизнь!
— Ладно. С такой радости живи, длинноухий, — великодушно прогудел орк, повернувшись к Геремору. Тот во всей красе стоял в дальнем конце коридора. Белокурые локоны струились по плечам, безукоризненно чистые ботфорты поблескивали как серебряные слитки.
Рядом похрюкивал от удовольствия Олло. Он ерошил косички на голове, любовно поглаживал облезлые ножны. Радовался даже старым дырам в подкладке кафтана. Он снова стал собой и за это готов был простить Геремору все обиды.
— Иногда ты и без Заззу кой-чего можешь, — проговорил Олло, желая ободрить приятеля. В ответ Геремор оскорбленно пожал плечами.
Из кухни послышался слабый стон.
— Наташа! — Геремор бросился на помощь.
— Боги! Боги! — донесся из кухни его испуганный крик. Олло и Гиллигилл поспешили туда.
Девушка лежала под окном, в луже крови, придавленная всякой всячиной. Кровь была всюду. На лице и руках не осталось живого места, сквозь черную одежду проступали жуткие багровые пятна. От страшной картины по спине Олло пробежал озноб.
Геремор разметал завал. Битые склянки, коробки, пакеты разлетелись в разные стороны. Эльф подхватил девушку и выбежал из кухни
— Ты куда? — крикнул вдогонку Олло.
— На кровать ее уложу.
— Стой!!! — рявкнул Гиллигилл. Геремор остановился как вкопанный.
— Надо смыть кровь и перевязать раны. Тащи сюда.
Орк распахнул боковую дверь. За ней сам собой зажегся свет, и открылась отделанная голубой плиткой комната с большим белым корытом у стены.
— Заметил комнатушку, когда шли завтракать, — похвастался орк.
— Клади ее в корыто, — распорядился Гиллигилл, заметив вопросительный взгляд Геремора. — А ты, Олло, пускай воду.
Геремор бережно опустил окровавленное тело. Белая эмаль мгновенно окрасилась алыми пятнами. Наташа едва дышала. Казалось, жить ей оставалось считанные минуты. Олло украдкой отер глаза замызганным рукавом.