— Стой! — Олло вскинул руки ладонями вперед. — Мишу заденешь!
— Какого еще Мишу? — проворчал Геремор, оборвав заклинание на полуслове, отчего над боекомплектом вспыхнуло на миг ядовито-желтое пламя.
— Того самого, которого спасать ехали.
Геремор сморщил лицо в брезгливой гримасе. Серебряные ленточки в волосах презрительно звякнули.
— Олло, не юли. Умей принять кару как мужчина. Аззиоззаааа…
— Да говорю тебе, это он! — заволновался Олло. — Михаил, хоть ты…
— Тирраунн праа!!!
Геремор вскинул руку. Грянул гром. Стены зашатались, будто были сделаны из картона. Проклятья запертых милиционеров на миг оборвались. Сверкнула нестерпимо яркая молния, и Олло на минуту ослеп.
Когда зрение вернулось, Олло по-прежнему был на столе. Ощупав себя, эльф убедился, что не обзавелся ни рогами, ни хвостом, ни рыбьей чешуей. Может быть Геремор решил просто попугать? Или магия не сработала? Или… досталась кому-то другому?
Олло бросил взгляд на Михаила. Милиционер тоже ничуть не изменился. Он сидел в прежней позе, и только глаза чуть-чуть выкатились из орбит.
Проследив направление его взгляда, Олло вздрогнул. На полу, на том самом месте, где только что пыхал паром многострадальный «Жигуль», сидел, поджав хвостик, пятнистый поросенок. Позади стоял завернутый в бумагу сундук, и валялись два лука с колчанами. Чуть поодаль лежали мечи.
Несколько секунд висела мертвая тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух над головой орка.
Потом заговорили все разом.
— Надо же, промазал!
— Так ты меня в свинью хотел превратить? Ах ты!..
— Эээ, Геремор. Надо было в червя или в блоху…
— Где моя машина!!!
— Разве это была его машина? Но Наташа говорила, что она Мишина…
— Это и есть Миша!!!
И снова все умолкли.
— Где. Моя. Машина, — проговорил Миша в полной тишине, и в его голосе было столько ярости, что поросенок жалобно взвизгнул и задал стрекача.
— Тю-тю, — сказал Олло, проводив его глазами.
— Машина где? — повторил Миша замогильным голосом.
— Нет, ну вы посмотрите на него! — воскликнул Геремор, закипая от возмущения. — У него невесту украли, а он убивается по какому-то ржавому рыдвану. Наташу похитили, сонный наш! Очнись! И тебя, между прочим — тоже!
С шоссе донесся вой милицейской сирены. Резкий противный звук подействовал на Михаила волшебным образом: он выдрался из-за стола и одним прыжком оказался у неприметной двери в задней стене. Было видно, что он принял решение.
Щелкнул замок и в комнату хлынули лучи рыжего предзакатного солнца.
За дверью виднелась небольшая асфальтированная площадка, дальше начинался лес.
— Значит так, — распорядился Миша, — хватаете шмотки, сундук, и топаете по тропинке, никуда не сворачивая, километра два. Там будет избушка. Остан