И тут взгляд милиционера упал на распахнутое настежь чердачное окно.
— Ох я до вас доберусь! — прорычал Миша.
Взобраться на крышу не составило труда — ветхая приставная лестница лежала тут же, у стены. Осторожно ступая по старому шиферу, Миша подобрался к окну и нырнул внутрь.
В нос ударил едкий запах пыли.
— Апчхи! — громко чихнул милиционер.
— Будь здоров, — прогудело из темноты.
— Спасибо, — машинально ответил Миша и вздрогнул: на чердаке никого не было.
«Драные валенки, да коробки из-под патронов. И люк закрыт. Где же тут спрячешься?» — подумал милиционер.
— Эгей, кто здесь? — сказал он вслух.
— Ну я, — гулко ответило из ниоткуда.
— Да кто я-то? — Миша закрутил головой — Покажись!
Послышался шорох. Миша готов был поклясться, что в этот миг кто-то неведомый пожал плечами: сам, мол, напросился.
Потянуло сквозняком. Легкий ветерок взвихрил пыль, взметнул и закрутил прошлогодние листья. Вслед за листьями в воздух стали подниматься коробки, валенки, пустые консервные банки и скоро перед Мишей вырисовался приземистый субъект, слепленный из хлама и пыли. Ноги — валенки, руки — метелки, туловище — несколько коробок. Голова монстра была сделана из старого эмалированного таза, левый глаз — из «сардин в масле», правый — из «килек в томатном соусе».
— Чего надо? — гаркнуло чудище.
«Укольчик успокоительного и — в постельку» — подумал Миша — «Как же меня угораздило сбрендить? В роду, кажись, юродивых не было…»
— Чего надо, спрашиваю! Оглох, чучело? — монстр начинал сердиться.
— А вот про чучело напрасно ляпнул, — веско проговорил милиционер. — Я хоть и в бреду, но морду могу начистить любой галлюцинации.
— Сам ты галлюцинация, — обиделся эмалированный таз. — Зачем пришел? Обзываться?
— С этими тремя поговорить, что внизу дрыхнут.
— С ними нельзя, пока не проснутся, — заявил монстр. Мятый таз, рассыпая пыль, несколько раз повернулся из стороны в сторону.
— Еще как можно, — увещевал Миша. — Только ты, того, сгинь. Отвали Христа ради.
— Чего захотел! — отмахнулся метелкой монстр. — Я тут на посту, хозяйский сон берегу. Служба у меня такая.
— Ну ты, камердинер хренов, — с угрозой проговорил Миша и шагнул вперед. — В сторону отойди.
Монстр не двинулся.
— Я предупредил, — прорычал милиционер и кинулся на врага.
Чудище оказалось на удивление прочным. Мишин кулак, нацеленный на коробку, к которой крепилась «голова» противника, с хрустом врезался во что-то твердое. Молодой человек взвыл от боли.
Руки-метелки сгребли Мишу как котенка. Заскрипело, ухнуло. Через миг милиционер пролетел над поляной, будто исполнял номер «Человек — пушечное ядро». С громким «ААААЯК» он врезался в березу с кроной, похожей на всклокоченный парик британского адвоката, и, матерно пересчитав ветки, шлепнулся на мягкий мох.