– Вы готовы так поступить, gospodin Лажуа?
– Если прикажете, ваша честь.
– Я не прикажу. Вот мой вердикт. Во-первых, насчет этого присяжного… да, да, я о тебе. Ты оштрафован в размере гонорара за то, что дрыхнул во время судебной процедуры. А ну, ребята, взять его, забрать пятерку и вышвырнуть вон!
Что они и сделали с энтузиазмом – надо думать, получили хоть какую-то компенсацию за то удовольствие, которое предвкушали, но не решились испытать.
– Теперь вы, gospodin Лажуа; вы присуждаетесь к штрафу в размере пятидесяти долларов за то, что у вас не хватило соображения узнать кое-что о местных обычаях, прежде чем шататься по улицам. Выкладывайте.
Я спрятал доллары.
– Теперь вы, ребята. Подровняйсь! Штраф по пять долларов с носа за то, что не проявили разумного подхода к человеку, явно нездешнему и незнакомому с нашими порядками. Что не дали ему дотронуться до Тиш – молодцы. Отлупили – тоже о’кей: впредь будет сообразительней. Могли даже вышвырнуть его из пивной. Но требовать ликвидации за элементарную ошибку, это… ну ни в какие рамки не лезет. Пять баксов с носа. Позвольте получить.
Слим сглотнул:
– Судья… я думаю, у нас нет столько. У меня, во всяком случае, нет.
– Я предполагал, что так может получиться. Даю вам неделю на выплату долга, иначе сообщу ваши имена и адреса в Старый Купол. Знаете салон «Бонтон» рядом со шлюзом номер тринадцать? Он принадлежит моей жене, ей и заплатите. Заседание суда закрыто. Слим, не уходи. Ты тоже, Тиш. Gospodin Лажуа, давайте отведем этих молодых людей куда-нибудь наверх, поставим им по стаканчику и познакомимся поближе.
И опять у него в глазах вспыхнул странный восторженный огонек, чем-то напомнивший мне профа.
– Чудесная мысль, судья.
– Я уже не судья. Это двумя пандусами выше, так что советую вам предложить Тиш руку.
Он поклонился:
– Миледи? Смею ли я? – и согнул руку в локте.
Тиш моментально повзрослела:
– Spasebaw, gospodin. С удовольствием.
Я отвел их в дорогой ресторан, где эта парочка в своих диких одежках и грубом макияже выглядела совершенно неуместно. Они это чувствовали и держались напряженно, но я постарался их раскрепостить. Стюарт Лажуа проявил еще больше усилий, и не без успеха. Я записал их адреса и имена – у Вайо были свои планы насчет стиляг. Они выпили, встали, поблагодарили и ушли. Мы с Лажуа остались вдвоем.
– Gospodin, – обратился он ко мне, – чуть раньше вы употребили странное словосочетание. Странное для меня, я хочу сказать.
– Детишки ушли, так что зовите меня Манни. Какое словосочетание?
– Помните, когда вы настаивали, чтобы эта… гм… юная леди, Тиш… чтобы Тиш тоже заплатила… «Дар за небо» или что-то в этом роде.