- Почему мы должны объехать город? Двигаться вперед нелегко, я согласна, но мы все-таки двигаемся.
Нет никаких оснований куда-то уклоняться, рискуя заблудиться.
- Я говорю тебе, что это безумие! - повторил Язон. - Разве ты не видишь, что происходит, какая масса людей?
- То, что они бегут, меня не пугает. Раз слышно пушки, значит, французы близко и этот поток пройдет через Москву.
- Марианна, - сказал он усталым голосом, - не будем начинать сначала. Я тебе говорил и повторяю, что не желаю встречаться с Наполеоном. Мы договорились, мне кажется, что, если окажемся вблизи армии захватчиков, Жоливаль займется этим таинственным предупреждением, которое ты хочешь передать твоему императору, и мы позже встретимся на дороге.
- И ты думаешь, что я соглашусь с этим? - воскликнула возмущенная Марианна. - Ты говоришь об отправке Жоливаля к Наполеону, словно это все равно что отнести письмо на соседнюю почту. В свою очередь, я тебе говорю: взгляни, что нас окружает, посмотри на этот бегущий народ. Такое же творится всюду, и мы не знаем, где находится армия русских. Расстаться сейчас значит потеряться: Жоливаль никогда не сможет найти нас.., и ты это знаешь.
Встревоженный дурным оборотом, который принимал спор, Аркадиус хотел вмешаться, но Марианна повелительным жестом остановила его. Затем, поскольку Язон упорно молчал, она схватила свой саквояж и выпрыгнула из кибитки.
- Пойдем, Аркадиус, - пригласила она своего старого друга. - Капитан Бофор предпочитает скорей расстаться с нами, чем встретиться с солдатами человека, которого он ненавидит. Он больше не сочувствует Франции.
- После того, что я перенес в ней, у меня нет никаких оснований сочувствовать ей. Это мое право, мне кажется, - пробурчал американец.
- - О конечно! Ну хорошо, можешь отправляться к твоим добрым друзьям русским, только.., когда все это закончится, ибо у всякой войны бывает конец, тебе лучше бесповоротно забыть о шампанском вдовы Клико-Понсарден, так же как и о шамбертене или бордо, контрабандная торговля которыми еще недавно приносила тебе приличный доход. И меня забудь, меня тоже, по той же причине! Все это и есть Франция!
И Марианна, дрожа от гнева, вскинув полным вызова и презрения движением свой маленький подбородок, подхватила саквояж и, круто повернувшись, пошла по пыли. Она направилась к дороге, которая в этом месте слегка поворачивала по склону, никем больше не интересуясь. После стычки в Киеве она считала, что переубедила наконец Язона, и его нынешнее упрямство заставило ее кипеть от негодования. Лицемер, обманщик, неблагодарный...