- Неизвестный язык возбудит любопытство. Это об английском. Что же касается немецкого, то его русские ненавидят со времен Петра Третьего.
- Ясно! - сказала Марианна. - Тогда продолжим по-французски, если только, сударь, вы согласны удовлетворить мое любопытство. Что сделал этот несчастный?
Незнакомец пожал плечами.
- Его вина двойная: он француз и осмелился радоваться, узнав о приходе армий Бонапарта. А до этого он был человек известный и даже уважаемый за его кулинарный талант. Но эта оплошность его погубила.
- Кулинарный талант, сказали вы?
- Конечно. Его зовут Турнэ. Он был главным поваром у губернатора Москвы, графа Ростопчина, которого, кстати, вы видите здесь, лично наблюдающего за наказанием. К несчастью для его спины, у Турнэ оказался слишком длинный язык...
Охваченная бессильным гневом, Марианна сжала кулаки. Неужели оставаться так и смотреть, как в лучах заходящего солнца избивают человека, соотечественника, виновного только в верности императору? К счастью, у нее не было много времени на размышления.
По приказу Ростопчина потерявшего сознание и покрытого кровью несчастного повара отвязали, чтобы отнести во дворец.
- И что ему грозит? - спросил Жоливаль, который подошел к Марианне и следил за диалогом.
- Губернатор объявил, что завтра его сошлют в Оренбург, где он будет работать на шахтах.
- Но он не имеет на это никакого права! - возмутилась Марианна, снова забывая об осторожности. - Это человек не русский. Просто гнусно обращаться с ним, как с провинившимся мужиком.
- Его также посчитали шпионом. Собственно говоря, этот бедняк Турнэ, о судьбе которого я так жалею, ибо он настоящий мастер, является козлом отпущения.
Теперь, когда великая битва закончена, Ростопчин старается показать народу, как он беспощаден ко всему, что в какой-то степени касается Бонапарта.
Уже второй раз старый дворянин употребил это имя, и повторение натолкнуло Марианну на мысль, что перед ней, по всей видимости, один из тех закоснелых эмигрантов, которые дали обет не возвращаться во Францию, пока там царствует Божья напасть - Наполеон.
Так что некоторая осторожность была необходима. Тем не менее Марианна не могла укротить желание узнать побольше.
- Вы упомянули.., великую битву?..
Старик широко раскрыл глаза, взял висевший под жабо на черной бархатной ленте золотой лорнет, приложил его к кончику носа и с изумлением посмотрел на молодую женщину.
- Да что вы! Однако, милая дама, с вашего разрешения позвольте спросить, откуда же вы явились?
- С юга этой страны, сударь, точней говоря - из Одессы, где я пользовалась гостеприимством герцога де Ришелье...