Конечно, всегда страшно входить в зал, полный людей. Приходится бродить по этому залу, подобно серьезной одинокой молекуле, и наблюдать за тем, как все остальные смеются и непринужденно болтают в узких кругах.
Стоя в центре зала, я искал того, кого я знаю лично, но не мог найти. В руке я держал стакан искрящейся минеральной воды (я слишком сильно боялся кофеина и сахара) и надеялся, что мой дискомфорт выдает во мне гения. В конце концов Китс, Бетховен и Шарлотта Бронте тоже ненавидели вечеринки. Однако затем я понял, что миллионы негениев тоже ненавидят их.
Случайно я встретился взглядом с Зэди Смит. Она отвернулась. Зэди, конечно, считала меня странным типом. Королева литературы считает меня странным!
За 191 год до этой вечеринки и всего в нескольких километрах от места ее проведения Китс написал письмо своему другу Ричарду Вудхаусу, в котором был следующий текст: «Проведя время в одной комнате с людьми, даже без нужды спекулировать творениями собственного разума, я возвращаюсь домой уже не самим собой: личность каждого человека из той комнаты начинает давить на меня с такой силой, что моя собственная личность уничтожается за очень короткий срок».
Находясь в зале, я смотрел на пузырьки углекислого газа в своем стакане и чувствовал, что внутри меня что-то рушится. Я перестал четко осознавать, где нахожусь, и земля начала ускользать у меня из-под ног. Вот и все. Рецидив. Меня ожидают недели, возможно, месяцы депрессии.
«Дыши, — сказал я себе. — Просто дыши».
Мне нужна была Андреа. Воздух опять становился разреженным. Мне было плохо. Меня опять затянуло в черную дыру самого себя.
Я поставил стакан и вышел из зала. Придя на вечеринку, я оставил пальто в гардеробе и надеялся, что оно и сейчас там было. Выйдя в лондонскую ночь, я побежал в ближайшее кафе, где меня ждал мой бессменный спаситель — Андреа.
— Что случилось? Я думала, тебя не будет час.
— Я не смог. Мне нужно было убраться оттуда.
— Ну все, ты уже здесь. Как ты себя чувствуешь?
Я уже думал об этом. Как я себя чувствовал? Как идиот, разумеется. Но моя паническая атака прошла. Раньше они так бесследно не проходили, перерастая в другие панические атаки, и подрывали меня изнутри, пока моей головой снова не овладевала депрессия. Однако этого не произошло. Я снова чувствовал себя относительно нормально, как обычный человек с аллергией на вечеринки. Мне хотелось умереть в том зале, но не в буквальном смысле. На самом деле мне просто хотелось уйти оттуда. Однако то, что я хотя бы зашел туда, уже было прогрессом. Тогда я еще не знал, что через год буду не просто посещать вечеринки, но и ходить туда один. Иногда то, что кажется неудачей на каменистой тропинке выздоровления, на самом деле является шагом вперед.