Погас последний луч света, и одновременно с этим тихонько засветился алтарь. Легкий ветерок, ласкающий нас весь вечер, стих. Все вокруг как будто замерло. Казалось, что мы остались наедине со всем миром.
— Пора, — сказала Айвенлин, и мы отошли от алтаря, образовывая круг, который спустя пару минут замкнул Владли, положивший на алтарь тело измученной Нели.
Руки Лин, вытянутые в строну алтаря, засветились мягким, ласкающим глаза светом. Речитативом на неизвестном нам языке полилась из ее уст непрерывная молитва. Обходя алтарь по кругу, она отдавала ему свою силу, в который раз готовясь стать проводником для богини. Мы не отрывали взгляда от происходящего. Казалось, что вокруг нас все начинает оживать, будто пришли в движение камни, разрушенные колонны, и даже скалы блестят так, словно целиком состоят из драгоценных камней. Алтарь разгорался все сильнее и сильнее. Сверху опустился столб света, полностью окруживший Нели. Возле обеих ее ладоней появились ритуальные стилеты. Как бы ни был я натренирован не показывать своих эмоций, но в данном случае сдержать их не смог. От тревоги и восторга меня буквально потряхивало, да и не меня одного.
Неожиданно для всех стоящих вокруг алтаря лежащая до этого абсолютно неподвижно Нели открыла глаза и, улыбнувшись, чистым звенящим голосом произнесла:
— Ринелия Декарни. Я принимаю покровительство и в случае неудачи готова уйти следом за моей богиней.
Владли заметно дернулся, но сумел устоять на месте, а вот Лин, все это время не прерывавшая свой речитатив, двинулась в обратную сторону и, взяв в руки стилеты, двумя резкими движениями по очереди пришпилила ими ладони девушки к алтарю. Свет с удвоенной силой рванулся вверх. Тело на алтаре выгнулось под немыслимым углом и опало. Это было страшно. Казалось, что мое тело заледенело, и я не в силах не только двинуться, но и вздохнуть. У Нели ломались все кости, сросшиеся неправильно. Рот ее был открыт в безумном немом крике. Наши руки были скрещены на груди. Мы молились неистово все вместе, прося помощи и благословения. И трясло нас тоже всех, кроме сосредоточенной Айвенлин, продолжавшей обряд. По ее щекам текли слезы, но слова она произносила громко, четко и без остановки.
Сколько все это длилось, я лично не понял. Много ли прошло времени или мало, но все закончилось, алтарь начал затухать, стилеты, удерживающие девушку, растаяли у нас на глазах. Айвенлин замолчала. Мне показалось, что лежавшая на алтаре Ринелия не дышит, что ее грудь не вздымается, и, значит, все зря. Но вот она шевельнулась, опираясь на поданную Лин руку, приподнялась и села. Ее тело было совершенно. Волосы, готовые соперничать с искристым белым снегом, тяжелой волной упали, скрывая ее до самого пояса. В темно-карих глазах не было безумия, они смотрели на нас ласково и уверенно. Богиня сотворила чудо! И это чудо, заметив замершего истуканом Владли, одним движением скользнуло на землю и кинулось в его объятия, ни капельки не сомневаясь в том, как он поступит. Наш граф не подкачал. Схватил свое счастье в объятия и, прижав к груди, опустился на колени, вознося благодарственную молитву несравненной богине, а счастье уткнулось ему в грудь и обхватило руками с такой силой, что аж пальцы побелели.