Поутру, Лиходеев кутаясь в явно маловатую ему одежду, вошел на знакомый двор, прикрыв за собою створу калитки. Здесь все по-прежнему, ничего не изменилось с прошлого посещения. Изба на месте, куда же ей деться. Два сарая, один для скотины, второй как склад по торговым надобностям. Даже собачья конура, правда судя по всему давно пустовавшая. Псину кажись Жерехом звали. Что ж они без охраны-то живут? Все же изменения налицо, чуть прошел вглубь участка, увидел, что тропинка ведущая в сад, упирается в избенку поменьше. Ранее ее тут не стояло.
– Эгей! Гостей принимаете? – Повышая голос, крикнул в глубь двора.
Из сарая высунулась физиономия смуглого вихрастого парняги, чем-то неуловимо схожего с матерью лицом.
– Никак Первак?
Паренек удивленно разглядывал пришлого.
– Не узнал? Лихой, я. Ну помнишь, лет пять-шесть тому, были у вас на постое?
Парень потупился, потом лицо приобрело выражение узнавания бывшего постояльца.
– А дядько Вторуша, Лис, боярич Богдан, тоже с тобой?
Теперь уже Лиходеев посмурнел на лицо.
– Давно уж нет среди живых Вторуши с Богданом. – Ответил он. – Лис живой, на этого хитреца еще сталь не кована. Как сами-то?
– А нам-то что? Батька с мамкой скоро вернутся. Малка с мужем и детьми, вон, – мотнул головой, – в своем доме.
– А Жереха куда дели?
– Так его в то лето, когда вы ушли, пьяный купчина у двора повозкой задавил. Заместь виры, котейкой откупился. Батя брать не хотел, так Малка уговорила. Теперь эта хвостатая тварина соседских голубей гоняет. Спасу нет, чистый тать. Тихарем и кличем.
– Занятно.
– Ты в избу проходь, холодно сегодня.
– Мне бы помыться с дороги.
– Баня топлена, веники распарены. Ща батя придет, попаримся. Надолго к нам?
После общих приветствий и парной, в довольно большой хате сели за стол, ну а уж потом приняли Лихого на постой и кошт.
Вновь знакомясь с детинцем, пешим порядком прошелся по знакомому маршруту. Несколько гектаров земли, окруженных рвами, валами, неприступными стенами с высокими башнями делали вход во дворец князей черниговских для простого смертного, нереальным. Егор и в прошлый свой приезд отметил это, но сейчас охрану усилили. По временам, высоко на стене, в промежутке между зубцами, солнце пускает блик на шлем и кольчугу проходящего караульного воина. Да нет, он там не один. Вон еще двое. С высоты птичьего лёта обозревают округу, контролируя городской торг, посады, все до чего глаз дотянется. И стоит сия неприступная твердыня в месте слияния рек Десны и Стрижня. За линией оборонительных сооружений поставило дворы купечество. Посад продолжился гостевыми и постоялыми дворами, харчевнями, складами. Мастерские ремесленников, медуши и мельницы, капище старых богов на западной стороне Подола. Новенький церковный собор византийского бога, стоявший за оградой под золочеными куполами с крестами на них, вытеснили поближе к Стриженю. Дальше шли разброд и шатание кривоколенных переулков и улиц городской черни, ютившейся в лачугах.