– Не-э! Костлявый он и руки нет.
– Точно! Ошибся значит.
– Так княжна уже на заимке?
– Сегодня не знаю, завтрева к вечеру точно должна быть. Послезавтрева с утра Прозора встречать.
– Молодец! Все рассказал? Ну, договор есть договор. Я тебя не убью и даже отпускаю.
Глаза Лиса полезли на лоб. Даже рот от удивления перекосился и открылся одновременно.
– Вставай. Иди.
Пленник не заставил повторять дважды. Вскочил и протиснувшись через нестройный ряд ворогов порскнул в сторону реки.
«Чего ты ждешь?» – Поинтересовался Лука.
Семь, восемь, девять, десять шагов. Наверное считает себя умным дятлом. Кивок Зорану.
– Бей!
Арбалетный болт сорвался с руки воя, с хрустом вошел в спину галичанина. Тихий и короткий вскрик. Человек наверное, в полной мере даже не успел осознать, что он уже мертв. Дрон сходил, проверил результат, оттащил тело к кустам. Дикие звери разберутся, как дальше употребить захватчика. Живым нужно думать о живых.
Лиходеев взглянул на своего зама, улыбнулся.
– Лис, я думал тебе в рот муха залетит!
– Дак, а как еще…
– Я обещал, что не убью его?
– Ну!
– Я его не убил?
– А…
– Зоран.
– Я, батька!
– Это ты галичанина из самострела кончил?
– Я, батька!
– Лис, я не обманул. Это война! – Обвел взглядом своих товарищей и подчиненных, напустив стали в голос, приказал. – Чего застыли? По коням!
Чтобы подкова принесла удачу,
ее нужно прибить не над входом,
а на копыто коня.
И пахать, пахать, пахать…
Из личного опыта
Боярин Кокора поежился. Страшно. Уж сколько лет он несет этот груз на сердце, а горючий камень этого груза точит здоровье. Ночами спать не дает, а днями даже в самый жаркий полдень заставляет обливаться холодным потом. А всего-то, гложет желание быть богатым и значимым в государстве. Что ж, злато-серебро исправно поступало из Чернигова, правду сказать деньги не малые. Только тратить их куда? Вот и укладывал все полученное в сундуки, зарывал кладами в землю. Куда ж их еще денешь? Даже жене не показать, а уж домочадцам и подавно. Не похвастаться, не покичиться. Сразу спросят, откуда взял столько? Вон хоть тот же Милорад и спросит. Потом потащит на правило князю. И все, конец боярину. Всему роду конец.
В смятении подбежал к красному углу светелки, упал перед иконами на колени, неистово зашептал в голос слова молитвы:
– Господи боже наш, еже согреших во дни сем словом, делом и помышлением, яко благ и человеколюбец прости ми: мирен сон и безмятежен даруй ми. Ангела твоего хранителя посли, покрывающа и соблюдающа мя от всякого зла. Яко ты еси хранитель душам и телесам нашим…
От окна послышались хлопки в ладоши, заставившие прервать общение с всевышним. Оглянулся. Кто смеет?…