В какой-то момент я понял, чего они хотят, почему они так вопросы строят. Я сам им неинтересен. Вообще. Они ко мне никак не относятся — ничего личного, я лишь расходный материал. Я сейчас что-нибудь скажу, а они перефразируют, облепят чем-то, придумают жареный фактик. Я стал поступать с ними так же: они для меня никто. Мне они не нужны. Нет такой необходимости увидеть себя на обложке, прочитать о себе в журнале. Я делал свою работу, записывал песни, снимались клипы, были концерты. И было очень обидно, когда я делал хороший большой концерт, выпускал альбом, но почему-то все музыкальные критики и журналисты это обходили стороной и писали о людях, чье творчество привлекает гораздо меньше людей, чем «Звери». Нас игнорируют как явление, событие. Даже в изданиях, которые рекламируют концерты, пишут обо всех, кроме «Зверей», хотя мы собираем очень много людей. Снобизм, считаешь? Предвзятое отношение: эта группа для народа, значит, мы не будем о ней писать. Это не для нашего круга. Мы будем рассказывать о каких-то неизвестных музыкантах. Эстетство, тусня! Хотя по массовости события, по размеру праздника, по привлечению людей, не только публики и музыкантов, но и по рекламодателям, площадкам мы круче. Наши концерты в десятки раз глобальнее, но о них никогда ничего не пишут, как будто группы «Звери» не существует.
Обложка «ОМа» (культовый молодежный ежемесячный журнал в 90-х — начале 2000-х годов. — Прим. ред.) не показатель. Если бы они меня напечатали на два года раньше, вот это было бы для меня событием, признанием в этой тусне. Но оно мне не очень уже нужно. Я просто не мог понять, как люди могут закрыться в своем мире и не наблюдать за тем, что творится вокруг. Я видел подобное в Таганроге — эту богему, как она живет, что делает. В Москве столкнулся с тем же самым, только на более глобальном уровне. Они пропагандируют культуру, которая даже им непонятна до конца. Когда «ОМ» решил поставить меня на обложку, я не удивился их предложению снять меня по пояс голым. Я отказался. И все, на что я мог пойти — это открыть плечи. Они сказали: «Нам нужны голые плечи, не больше». Я им уже тогда не доверял. Я расстегнул рубашку, стянул ее с плеч, и она просто висела чуть ниже. Они сняли, скадрировали под обложку, обтравили ужасно, изуродовали лицо. Но самое страшное, что они выложили в Сеть ту фотографию, где я со спущенной рубашкой. Я вообще не понимаю этих людей. Я даже не могу назвать их пидорасами. Не могу назвать ущербными, тупыми, алчными. У меня вообще нет к ним никакого отношения. Единственное, что я могу им сказать: сходите куда-нибудь, хотя бы в церковь.