Впрочем, сам Князев не злоупотребляет дружеским отношением властей к себе, посколь-ку чтит гласные законы и не желает составлять конкуренцию правоохранительным органам. Его вмешательства в ход расследования тех или иных громких дел всегда были вызваны суровой необходимостью.
Что же касается Лысого Геры, то Ефим прекрасно знал (в отличие от многих своих коллег и подчинённых), чем занимается бывший доцент, появляясь на кафедре или в институте, и в своё время даже сделал Гере серьёзное предупреждение, дабы тот не наглел и держал себя в рамках. Гера предупреждение принял к сведению, но от своих далеко идущих планов не отка-зался. Противостояние было таким образом заявлено, но пока ни одна из сторон не получила в этой игре хоть сколько-нибудь значительного преимущества. Ефим Князев, впрочем, как-то заявил, что не оставит "просто так" дело о самоубийстве академика Абрамянца, возглавлявше-го кафедру материаловедения. Главным виновником этого самоубийства Ефим полагал Лысого Геру. Сам Гера не совсем понимал, каким образом Князев собирается доказывать его причаст-ность к самоубийству, но на всякий пожарный случай сконструировал и подтвердил докумен-тально серьёзную легенду, перекрыв "современному Шерлоку Холмсу" возможные пути подхо-да по этому направлению.
В общем, никакого резона встречаться со своим давним врагом у Лысого Геры не было, тем более сейчас, в ситуации, мягко говоря, кризисной и нервной. Поэтому Гера обрадовался, не обнаружив Князева на рабочем месте, и с лёгкой душой направился на второй этаж механи-ческого корпуса в факультетский вычислительный центр. Здесь рядовым системным операто-ром работал человек, оказывающий Лысому Гере редкие, дорогостоящие, но чрезвычайно эф-фективные услуги.
Как известно, в любом человеческом сообществе, будь оно даже стократ более справед-ливо устроено, чем наше с вами, тем не менее всегда отыщется такой индивидуум, которому в этом сообществе покажется тесно, душно, погано. Если же указанный индивидуум обладает при этом хотя бы зачатками интеллекта, он оформляет своё неприятие окружающего сообще-ства в виде доктрины. Нашёлся такой индивидуум со своей доктриной и в команде Князева. Звали его Андрей Мишуков. Он закончил в своё время физмат ЛГУ, но как иногородний устро-иться в Питере не сумел, вернулся в родной Ветрогорск, где проработал несколько лет на предприятии оборонного значения "Светлый путь". В новые времена попал под сокращение штатов и был подобран и устроен Князевым в самый кризисный для него, Мишукова, период. Однако, что случается, никакой, даже самой малейшей благодарности, он к Ефиму по этому поводу не испытывал, считал Князева нуворишем, одним из многих новорусских нуворишей, и даже пятикратный оклад, за который он работал восемь часов в день с двумя выходными, не считал достаточным поводом для изменения своего очень мрачного взгляда на окружающую действительность.