- Я вас спрашиваю, Сергей Фёдорович, - мягко уточнил Артемьев, - как Володя вос-принимал происходящие в нашей стране реформы? Интересовался ли он политическими про-граммами? Высказывал ли своё мнение по поводу негативных социальных явлений, сопровож-дающих реформы?
- Ага, - сказал Зак. - Кажется, я вас понял, капитан. Вы полагаете, что Владимир вступил в некую партию, стал "наци" или "комми" и прошёл там соответствующую подготовку?
- Это одна из возможных версий, - ответил Артемьев.
Если бы ты знал о Книге... Нет, пока рано тебе знать.
- Версия, безусловно, интересная. Но думаю, здесь вы промахнулись, Кирилл. Влади-мир интересовался политикой настолько, насколько ею интересуется шестнадцатилетний па-цан, ученик десятого класса средней школы.
- Ясно, - Артемьев нахмурился. - Получается, у нас нет никаких зацепок?
- Смотря что называть "зацепками", - Зака было трудно смутить.
- Остаётся один путь - друзья и одноклассники.
- Совершенно правильно, капитан. Своё дело, вижу, вы знаете.
- Вы забыли кое-что добавить, Сергей Фёдорович, - Артемьев, поднимаясь из кресла, кривовато улыбнулся.
- Что именно, Кирилл?
- Вы забыли добавить: "Давайте вашу зачётку".
- Я ещё не в маразме, капитан, - урезонил Артемьева Сергей Фёдорович, хотя намёк понял. - Вас проводить?
- Не нужно, - сказал Артемьев, чем поставил последнюю точку в беседе.
3.
Когда за Артемьевым закрылась дверь, Сергей Фёдорович подхватил свою сестру под локоток и повлёк на кухню. Там усадил её за кухонный стол, собственноручно зажёг плиту, по-ставил на огонь чайник и, усевшись напротив Анастасии Фёдоровны лицом к лицу, сурово по-требовал:
- Ну а теперь, Тася, всё, как на духу. Какой длины был клинок? С локоть? Заметила ук-рашения? Рассказывай! И быстро!..
Глава восьмая
Рассуждая логически
1.
Кирилл Артемьев не был бы капитаном МВД, оперуполномоченным уголовного розыска Кириллом Борисовичем Артемьевым, если бы не заметил (а уж тем более - не придал бы зна-чения) сложному мимическому обмену, произошедшему между Сергеем Фёдоровичем Заком и его сестрой. Что-то они знали - точнее, знала сестра, а Сергей Фёдорович был ещё не в курсе, но уже догадывался, и эта информация могла повлиять на ход следствия. Не коренным образом, конечно - Артемьев привык скептически оценивать степень влияния любых новых данных на магистральную последовательность процесса дознания - но существенно.
Скорее всего, Анастасия Фёдоровна что-то знала о фигурировавшем в деле клинке ("меч или палаш"), но Зак, имея, видимо, какие-то свои соображения по этому предмету, велел ей молчать. Что ж, размышлял Артемьев, шагая к остановке троллейбуса, вряд ли эта информа-ция нам поможет - вот если кто-нибудь из них знал, откуда у Володи этот клинок... Только вряд ли они знают. Ни Анастасия Фёдоровна не знает, ни Сергей Фёдорович. Только вот по-следний ещё и ершится при этом, щёки раздувает - ни дать, ни взять комиссар Мегрэ. Заду-мал, небось, собственное расследование - деятель ещё тот. Ну-ну, пусть повоюет на старости лет. Мешать - вряд ли помешает, а вот информацию, может, какую и наскребёт. Совсем было бы хорошо, если он Володю по каким-то своим каналам отыщет. Как отыщет, так сразу приве-дёт - тут двух мнений быть не может. Потребует, конечно, оформить явку с повинной и чисто-сердечное, но это как раз без проблем: мальчишку гробить нам незачем. Тем более, что Шны-рёв давно и сам напрашивался.