– Спокойной ночи.
Мы несколько минут лежали в тишине. Я быстро привык к Олиному присутствию в комнате и снова стал прокручивать в голове предстоящий разговор с Ярославной. Но вскоре наш покой был потревожен – в дверях появилась Иришка.
– Игорь? Ты спишь?
– Сплю…
– Ты не против, я лягу к тебе?
– Против. Это место для Воронцова.
– А Петя уже спит там, в гостиной.
Мне вдруг стало как-то гадко. Я растерянно поморгал в сторону Иришки и лег, накрывшись с головой одеялом. Она приняла это за согласие и через пару секунд уже копошилась где-то возле меня. Опять запахло ее смуглой кожей – это были ощущения из прошлого, которым когда-то я очень дорожил, а теперь оно внезапно обесценилось, но они, эти ощущения, стали мешать мне думать о завтрашнем дне. Будущее рисовалось смутно, красками Ясниного лица, – но будущее ли это? Или просто мои выдумки? В настоящем же был Петя, уснувший в гостиной. Отчего-то мне показалось обидным, что весь вечер он со мной не разговаривал, потом, ничего не сказав, устроился спать в другой комнате.
– Игорь, – опять зашептала Иришка.
– Что?
– Ты дашь мне что-нибудь надеть?
Я мгновенно вспомнил о белой майке, в которой у Пети дома спала Ясна.
– Нет, – ответил я.
– Ты сказал нет?
– Я уже сплю, хватит мне мешать! Сейчас и Олю разбудишь!
– Игорь, дай мне, пожалуйста, что-нибудь надеть, – повторила Иришка. – Мне не в чем спать.
– Спи голая, – буркнул я и улыбнулся в одеяло, чего она, естественно, не видела.
– Мне-то все равно! А вот как ты на это отреагируешь?
– Уж как-нибудь. – Мне сначала стало смешно, а потом я подумал: «Ну и плевать, если завтра Ясна уйдет от нас или останется с Петей. Что в моей жизни изменится? Ничего. Я закончу вуз. Поступлю в аспирантуру. А может, и не поступлю. Если не поступлю – подам документы в какой-нибудь университет в Италии. Потом найду себе работу. Может, и не самую высокооплачиваемую, но зато хорошую. И будет итальянское солнце, Средиземное море или эта бешеная Москва… Будут картины, музеи, выставки, книги – вечно, всю жизнь. Потом я, наверное, женюсь на итальянке, и будут у меня, может, дети. И тогда мы станем вместе путешествовать. Все отлично и бессмысленно… даже страшно, как бессмысленно… так бессмысленно, что хочется прямо сейчас удавиться».
Возле матраса я нашарил свой телефон, снова забрался под одеяло и написал в заметках:
«Каждому человеку нужен в жизни союзник. Не друг, не любовник, не жена или муж, а союзник. И неважно, кто это – отец, мать, сестра или брат, девушка или просто сосед с третьего этажа. Нет союзника – нет ничего».