Вероятно, шагах в двухстах от нас впереди, тоже, по-видимому, на самой тропе, светящийся скелет медленно поднялся с земли и повис в воздухе.
Но на этот раз страшное чудовище, сторожившее скелет, не учуяло нас.
В эту ночь ветер дул в нашу сторону без перерыва, но, однако, Холмс и не подумал приближаться к таинственному явлению.
Это явление продолжалось почти до рассвета и, как только тайга едва заметно стала освещаться, мы удалились на восток не менее, как на пять верст.
Тут снова мы отдыхали, варили пищу и так же, как и в прошлый день, с наступлением темноты отправились вперед, причем и на этот раз стали давать круг.
Из этого нашего двухдневного движения я вполне понял намерение Холмса, который, очевидно, собирался исследовать это явление со всех сторон.
Веретенюк за эти две ночи прекрасно освоился с видением и уже не испытывал прежнего страха.
Я не стану останавливаться над подробностями двух последних ночей, скажу лишь только то, что с какой бы стороны мы ни подходили ночью к заколдованному месту, всюду нам приходилось натыкаться на одно и то же явление.
Казалось, странный скелет и не менее странное живое существо со всех сторон оберегали довольно большое круглое пространство.
Обойдя этот круг со всех сторон, мы на пятые сутки по совету Холмса возвратились к нашей лошади, которая, кстати сказать, успела уже съесть весь запас корма, сделанный нами.
Около нее мы провели сутки, славно отдохнули, сделали новый большой запас провизии, которую положили себе в ранцы и, заготовив снова ей корм в двойном количестве и хорошенько промяв по тайге, мы снова тронулись в путь.
IX.
— Итак, дорогой Ватсон, теперь мы идем на самое дело, — говорил Холмс, шагая по тайге. — Мы знаем приблизительно местонахождение нашего врага, знаем, в каких пределах он находится, и можем идти наверняк.
— Мне интересно было бы знать подробно ваши выводы, дорогой Холмс, — сказал я, — и теперь, когда мы подходим уже к самой цели, вы, может быть, не откажетесь в порядке постепенности пояснить нам все дело.
— С удовольствием, — ответил он.
Он вынул из портсигара сигару, закурил ее и заговорил:
— Вы, конечно, помните, дорогой Ватсон, все то, что мы слышали на пароходе, и помните, вероятно, прекрасно наши похождения два года тому назад.
— О, да!
— И, конечно, помните семерых братьев-разбойников.
— Конечно.
— Ведь никто из них не остался живым. В перестрелке было убито четыре, остальные же трое были казнены. Единственно, кто избег тогда наших рук, так это Муха, еще раз оправдавший свое прозвище.
— Уж не предполагаете ли вы, что он здесь? — спросил я.