— Советы! Советы! — возбужденно встряхивая головой, повторял Алеша, и мягкие каштановые волосы падали ему на лоб. — Кому не лень, каждый дает советы… Любовь!
— А для этого? — отец в заметном смущении кивнул на верстак с тисками, на полочки с моделями. — Для всего этого ты где же любовь брал?
— Сама пришла.
— Как это «сама»?.. Не бывает, чтобы «сама»!
— А вот пришла. Не искал, не просил, а она — и вот она… Сидит во мне, в пальцах играет.
— Ни с того, ни с сего? Зазевался, а она в тебя живчиком прыг — и кончено?
Алеша беспокойно осматривался. Казалось, он искал по всей комнате, на чем бы остановиться взглядом, и не находил. С одинаковым разочарованием отворачивался он и от розового стаканчика из пластмассы с карандашами и вставочками на своем столе, и от коврика на полу, возле постели, и от отцовского галстука, за время разговора сползшего легонько набок, и от новенькой, подвешенной на гвоздике пилки с зубчиками, отдающими синевой.
— Когда ее нет, любви, так нет! И взять ее неоткуда. Взаймы не попросишь. Любовь! — снова произнес Алеша с упреком. — А то я без тебя не знаю! Другой раз бьешься над задачей какой-нибудь, до полного тумана засиживаешься — и ни с места! Так где же она, твоя любовь? Почему не приходит? Куда бежит от меня и прячется?
И много еще говорил Алеша, шагая по комнате, и отец уже молча наблюдал за ним, и левый глаз у него прищурился — верный знак слабеющего сопротивления, — и он всё ворочал головой вслед за худенькой, быстрой и статной фигуркой сына.
— Ладно, Алешка! — согласился он, переводя взгляд за темное окно. — Неволить не стану… Последнее это дело — неволить. Кончай семь классов… На завод — так на завод!
В начале ноября, в один из субботних вечеров, у Алеши собрались его приятели. Поговорили о делах, посочувствовали Толе, которому Татьяна Егоровна ни за что не хотела простить вины: однажды он не выучил урока по Конституции, даже не заглянул в учебник, а она, как на грех, вызвала его и очень рассердилась, оскорбилась даже… С тех пор, сколько Толя пи напрашивался, она не давала ему исправиться. А уже близился праздник, и с ним конец четверти! В понедельник — последний урок Конституции!..
Потом мальчики сообща стали обдумывать: чем бы занять свободный вечер? Время моросящей осенней скуки миновало, студеные ветры обсушили землю, первые заморозки придали ей чистую, звонкую крепость, по дворам опять начинались футбольные бои… Но можно было также пересечь в каком-нибудь троллейбусе весь город, ехать и ехать без всякой цели — просто смотреть на дома, на мосты, на бульвары, видеть вокруг столько людей… А если посидеть сегодня у Алеши, тоже, пожалуй, будет интересно: к его отцу, к Петру Степановичу, пришли товарищи с завода, шесть человек… Александра Семеновна и бабушка холодят для них пиво на кухне, в раковине, под толстой струей из крана… А мастера в соседней комнате гудят, шумят, смеются… Очень интересно!