– Доблестным бойцам Российской Армии необходим полноценный рацион питания, включающий в себя горячую пищу, богатую полезными веществами! – продекламировала она, подняв палец кверху, и добавила, – ну, а поскольку вы теперь тоже в нашей команде, то и вам полагается паек.
Через несколько минут Ника сняла пакет и открыла его. Божественный запах тут же проник в наши ноздри, вызывая обильное слюноотделение и заставляя бурчать пустые желудки. Таким образом она разогрела несколько пакетиков, после чего вручила нам пластиковые ложки из того же картонного пакета.
– Давай, молодые бойцы, налетай! – сказала она при этом.
Надо было видеть, с какой жадностью дети поглощали еду, причем я от них не отставала. Рис с курицей, паштет, еще что-то – все это Янка, не избалованная разносолами, охарактеризовала одним словом: «Объедение!» Ника вскрыла еще несколько пакетиков, которые не требовалось разогревать.
– «Яблочное пюре», – прочитала Янка на упаковке, которую только что тщательно выскребла ложкой. Она бы наверняка еще и языком вылизала, если б никто не смотрел…
– Спасибо, тетя Ника, – сытая и довольная, вежливо поблагодарила она.
– Не «тетя Ника», а «товарищ сержант», – поправил ее Митя.
– На здоровье, боец Заяц! – улыбнулась Ника и ласково потрепала смущенную девочку по макушке.
Словом, мы все уминали армейский паек за обе щеки и при этом нахваливали, и только один Антон с кислым видом вяло ковырялся в контейнере, меланхолично прихлебывая свой компот.
– Что, невкусно? – спросила я.
– Боюсь, что мне такое нельзя… – он поднял на меня свои страдальческие глаза, – у меня гастрит… и печень больная…
Я заметила, что Ника незаметно наблюдает за нашим диалогом.
– Но есть-то надо! – попробовала я переубедить Антона, который был уверен, что страдает множеством разных болезней, в большинстве своем реально не существующих.
– Да у меня и аппетита что-то нет… – тихо проблеял в ответ Антон, медленно поднося ложку ко рту, словно делал это под дулом пистолета.
– Антон, может, съешь хотя бы яйцо? – настаивала я. – С помидоркой…
– Мне противопоказан холестерин… – последовал его печальный ответ, – а помидоры немытые, наверно…
Тем временем Ника все внимательнее поглядывала на Антона, и в ее взгляде начало появляться нечто, из-за чего мне стало ясно, почему ей дали такой позывной.
– Ну хоть хлеба поешь! – уговаривала я Антона, как маленького ребенка.
– Я белый хлеб вообще не ем… – решительно замотал он головой.
– Ну тогда галету попробуй, – убеждала я его, чувствуя, что во мне проснулся какой-то спортивный азарт накормить нашего тощего хореографа.