– Батя, это Змей. Мы в паре километров впереди вас. Тут в реку впадает небольшой приток, и мы наблюдаем, что на броде через него, на той стороне, присутствуют «люди в черном». Повторяю, веду скрытное наблюдение и вижу «людей в черном». Прием!
Я сделал знак всем остановиться и замереть, соблюдая тишину, после чего ответил Змею:
– Змей, здесь Батя. Вас понял. Продолжайте скрытное наблюдение. Сообщите, сколько их и как они вооружены. Прием!
– Батя, это Змей, – сообщила рация, – Продолжаю наблюдение. «Людей в черном» трое, все конные, смотрят в другую сторону. Вооружены исключительно холодным оружием. Два кнехта в касках с алебардами и один тип, удивительно похожий на средневекового рыцаря в полном доспехе и при копье. Прием!
– Оставайтесь на месте, Змей, – ответил я, – и скажите клиентам, чтобы никуда не уходили. Мы скоро у вас будем. В случае, если эти в черном попробуют перейти на вашу сторону, нейтрализуйте их по-тихому. Желательно при этом взять языка. Прием!
– Будет тебя язык, Батя, – хмыкнул Змей и отключился.
Оставив Бека и Мастера охранять гражданских, которые не смогли бы выдержать наш темп, я вместе с остальными бойцами волчьим скоком рванул вперед на помощь Змею, но успели мы только к шапочному разбору.
Те типы в черном, на свою беду, помявшись на месте минут десять, все же пересекли брод, и намеревались направиться в нашу сторону. Кончилось это для них вполне печально – кнехтов Док и Ара сняли в спину одиночными выстрелами из Валов, а «рыцаря» Змей собственноручно выдернул из седла, использовав импровизированный крюк, наскоро изготовленный из подобранной в подлеске сухой жердины с примотанной к ней липкой лентой альпинистской кошкой. Инструмент древних кочевников сбоя не дал и железный истукан с грохотом рухнул с коня спиной вперед, при падении хорошенько приложившись шлемом о камни, после чего ушел в глубокую отключку.
Минуту спустя у брода имели место три испуганно косящие глазами лошади, два остывающих трупа и одно туго спеленутое веревками тело в вороненых стальных доспехах, которые при ближайшем рассмотрении оказались не более чем бутафорией. Набитые конским волосом стеганые куртки кнехтов были лучшей защитой, чем эта тоненькая, почти консервная жесть. Хотя его конь, настоящий массивный артиллерийский першерон, говорил о том, что в случае необходимости это «рыцарь» мог облачаться и в нечто более солидное, чем эти парадные железки.
– Твою же мать, Змей, – только и сказал я, оказавшись на месте и узрев эту картину, – если пропажу этих троих обнаружат, то и к гадалке не ходи, начнется такой шухер, что даже небу будет жарко.