— И что там написано? — Всю отражающую часть дамской игрушки теперь залила сплошная чернота, поверх которой в правом углу красовались мелкие буквы. — Ты же знаешь, что я по-гиперборейски ни бельмеса не знаю.
— Ну… он говорит, что ты козел… — смутилась кащенитка. — Не знаю, правда, почему, но это точно про тебя! Если бы ко мне обращались, то это слово оканчивалось бы на «-ирта».
— Хм, а теперь что написано? — Олег без труда обнаружил на небольшом артефакте почти такого же вида магический сенсор, расположенный на одном из вмонтированных в обод драгоценных камней. Видимо, оборотень, пока игралась с зеркальцем, его задела, и волшебной вещи этого хватило для активации.
— Баран. Тупица с Иртыша. Водяной. Свистелка. Игнар Желтый Зуб. — Чародей что-то переключал в найденном артефакте, но особого толка от этого не было. Вряд ли Доброслава обнаружила просто записную книжку с перечнем чьих-то имен и кличек, среди которых иногда попадались нелицеприятные. Скорее вещица просто испортилась, ведь не зря же в конце концов ее выбросили. — Гусляр-сластолюбец. Князь-дурак. Князь-кошель. Князь Кровавый Блин. Бывший-труп. Запаска…
Внезапно чернота в зеркале сменилась изображением какой-то комнаты в зеленых тонах. Зелеными были стены, по своей фактуре напоминающие схематичный геологический разрез, где чередуются разные слои земной коры. Зеленым был пол, покрытый изумрудного цвета травкой, из которой кое-где высовывались зеленые же цветочки, а между ними летали зеленые бабочки. Зелеными были статуи, изображающие мужчин в богатых одеждах или замызганных лохмотьях, расставленные тут и там. Зеленым был потолок, покрытый наплывами каких-то блестящих кристаллов столь густо, что они воспринимались исключительно как фон. Зелеными были простыни стоящей в углу кровати, достаточно массивной, чтобы на ней мог с комфортом возлежать великан. И даже кожа и волосы разметавшейся поверх них без всякого одеяла и подушек прелестницы с аппетитными пухлыми ягодицами и грудью четвертого размера вроде бы отдавала какой-то прозеленью. Впрочем, после более пристального ее рассматривания Олег решил, что в этом виновато специфическое освещение. Высокая женщина с черными волосами и довольно резкими чертами лица, в котором сквозило нечто хищное, имела кожу вполне здорового для представителя европеоидной расы цвета. Везде, кроме левой ноги, примерно до середины бедра отдающей белизной слоновой кости.
— Да?.. — Голос заворочавшейся девушки был еще не очень четким, но все же отчетливо недовольным. Сладко потянувшись, она принялась тереть кулачками глаза, ничуть не озаботившись прикрыть грудь или гладко выбритую промежность. Машинально Олег отметил некоторую схожесть в ее движениях со своими. Протез просто не вел себя точно так же, как нормальная нога. — Кому не спится в такую рань? Кого посадить в печь или статуей в моем саду поставить?