— Ты залил все Средиземье кровью с единственной целью, чтобы люди отыскали свое собственное добро? — Фолко усмехнулся. — Или ты отказался бы от царского трона, Злой Стрелок?
— Не отказался бы, — не моргнув глазом ответствовал Олмер. Но, во всяком случае, я не произносил бы напыщенных речей о всеобщем благоденствии и не считал бы себя всеобщим Отцом и Повелителем. Я правил Цитаделью. И довольно долго. Что, Санделло, я был плохим правителем?
— Я не знал недовольных, — мрачно отозвался горбун. — Еще задолго до того, как мой господин нашел одно их тех темных колец, он уже был предводителем Вольных Отрядов. Из других люди бежали. Бежали в наш...
Торин хмыкнул, словно хотел сказать: «Ну твой Санделло-то тебя за все, что угодно, оправдает...»
— Может, хватит говорить о прошлом? — вновь предложил Олмер. — Не лучше ли поговорить о настоящем? А равно и о будущем?
— Что о нем говорить? — Фолко, не отводя взгляда, смотрел на своего некогда смертельного врага. — Адамант, Сердце Злой Силы, остался в руках Хенны. Это значит, что нам придется возвращаться. Возвращаться не на двух корабликах, а с целой флотилией. Иначе, я чувствую, Средиземье ждут черные времена... И даже не так важно, что это за Сила, откуда она взялась...
— А что ты с ней сделаешь, попади она тебе в руки? — перебил хоббита Олмер. — Что ты сделаешь с этим Камнем? Едва ли тебе удастся его раздробить или уничтожить. В нем Силы куда древнее и могущественнее Сауроновых. Я смотрел в Адамант. Я знаю.
— Может, ты знаешь, откуда он взялся? И как попал в руки Хенны? И каковы пределы Сил Адаманта? — остро взглянул на Олмера принц Форве.
— Знать — не знаю, я не Единый, — тотчас ответил Олмер. — Но в нем нет Тьмы. Я бы знал... — И от взгляда Фолко не укрылась мгновенная вспышка боли, затуманившая взор Злого Стрелка. — В нем — Свет. Только Свет. Ничего больше.
— Заладили одно и то же! — вскипел Малыш. — Вот сейчас луна светит, а днем — солнце... Это — свет, я понимаю. Свет — это когда видно. Тьма — это когда не видно. И что вы тут мудрствования разводите! — Фолко на удержался от улыбки.
— А та огненная стена, что шла за войском перьеруких? — спросил Олмера Торин. — Ты... Та повозка, на которой была Эовин, вкатилась прямо в огонь...
— Мы были вместе... вместе с... — Казалось, Эовин не в силах выговорить роковое имя Средиземья. Девушка с почти мистическим ужасом вглядывалась в знакомое лицо своего спасителя и защитника... так, значит, это он, неведомой Силой возвращенный из смертных пределов Олмер? Проклятье Запада! Погибель Рохана! Много у него было имен, и все — имена смерти, ужаса, разрушения и гибели... Тысячи и тысячи пали по одному его повелению... была растоптана свобода Рохана...