Магия Гастауна была в его подлинности. Его истории. Он не первый раз успокаивал Нив в постоянно меняющемся мире стали и стекла.
Загорелся зеленый, и Нив сошла с тротуара и направилась в сердце района.
Коралловое небо медленно остывало, меняя оттенки, и она с предвкушением ждала, когда загорятся фонари.
Но тут что-то мелкое стукнуло по ее плечу.
Она попыталась увидеть, что это было, и где упало, но ее любопытство приглушил град, обрушившийся с неба.
Восторг и смех пропитали воздух, люди искали укрытия под крышами. Улыбающиеся посетители за столиками на улице прикрывали еду всем, что могли найти, дети размахивали ручками, когда кусочки льда целовали их пухлые щеки.
А потом, словно по волшебству, зажглись фонари, и град засверкал, будто с неба сыпались бриллианты.
Мир показался больше, чем минуту назад.
Какая приятная пауза в жизни.
Нив пришла к нужному месту и посмотрела на тускло озаренную галерею. Она прищурилась, прикрыла глаза руками, чтобы заслониться от света фонарей и фар.
«ЧТО?!».
Она помчалась к входу, поскользнулась но горсти льда. Она схватилась за ручку двери вовремя, повисла на ней, как кожура банана.
«Привлекательно».
Она подняла себя и забежала в галерею.
«О, нет, нет, нет», — она безумно озиралась. Тут словно побывал ураган. Инструменты и товары валялись как попало, слой опилок покрывал все вокруг.
В дальней части что-то громко звякнуло, и она вздрогнула. Казалось, кто-то выронил инструмент.
Готовая наказать, Нив пошла на звук, пригнулась под висящим куском полупрозрачного пластика, вошла в тусклую зону.
Перед ней на стремянке стоял юноша в белой майке и застиранных джинсах. Он собирался забить гвоздь в доску.
Нив посмотрела на включатель на стене рядом с собой, тряхнула головой и нажала на него.
Лампочка в 400 ватт включилась в дюйме от головы юного плотника. Он испугался, потерял равновесие и упал со стремянки на спину.
— О боже! — Нив бросилась на помощь. — Мне так жаль! Ты в порядке?!
Он простонал «что за дела?!» и перекатился на бок, принялся потирать спину.
— Мне очень — очень жаль! Твоя голова закрывала ее, — она указала на лампочку.
— О, и это моя вина? — он сдул волосы с лица и постарался встать на ноги.
— Да. Именно, — она пошутила, чтобы он повеселел, но он не повелся, а пошел прочь.
«Это я заслужила».
Нив пошла за ним из мастерской, настраивая себя извиняться. Но было все сложнее, ведь время шло, а он все шел, не глядя на нее.
Ожидая шанс, она смотрела, как он расчесывает пальцами волнистые волосы, их медовые корни контрастировали с платиновыми выгоревшими прядями. Он голым предплечьем вытер пот с виска, а потом принялся отряхивать опилки с джинсов.