Крестьяне слушали его, как зачарованные. Неужели все это правда?
Его речь лилась свободно, легко и плавно. Он говорил о лесных участках, советовал бороться с расхищением леса, указывал на необходимость добиться организации школы в деревне, причем всю эту работу рекомендовал вести так, чтобы были защищены надлежащим образом интересы бедняков.
Крестьяне одобрительно покачивали головами, перешептывались друг с другом, выкрикивали:
— Правильно, правильно!
Решено было выбрать в совет лучших мужиков.
К своему изумлению, я получил большее количество голосов и оказался избранным на должность секретаря сельсовета.
Так начала укрепляться советская власть в одной из далеких деревушек Олонецкой губернии. Мы твердо пошли по пути, указанному нам городским товарищем, забрали графское имение, отдали его группе бедняков, установили охрану леса, привезли бревна и собрались с наступлением весны строить школу. Работа закипела.
Целыми днями мне приходилось разбирать крестьянские дела, намечать работу по будущему переделу земли и комплектовать коллектив для работы в бывшем имении графа Игнатьева.
Очень увлекся работой и Фрол. Собирался организовать ремонт дорог и тому подобное.
К осени с Мурманска повел наступление генерал Миллер, которому на помощь подходили финские белогвардейские отряды. События разворачивались стремительно. Над нами сгущалась гроза.
Все кругом забурлило. В каждой деревушке стали стихийно организовываться добровольческие отряды.
Мы с Фролом многому научились за истекшие месяцы нашего управления селом. Жадно читали газеты, доходившие к нам из города, убежденно проводили на деревне все то, чему научились от большевиков в совете рабочих депутатов, куда попадали во время своих приездов в город.
Когда мы с Фролом осознали целиком опасность, которая угрожает революции в связи с наступлением поляков, мы решили, что надо идти в армию. К нам присоединилось еще семь передовых парней из нашего села.
Мы созвали сход, и Фрол предложил выбрать нового председателя.
— Мне драться надо на фронт идти, бить буржуев, — пояснил он.
Сход неохотно согласился на перевыборы. Избрали инвалида Егорку, у которого на царской войне оторвало руку.
Мы считали, что парень слабоват, но сознавали, что судьбы революции в этот момент решаются не в сельсовете, а на фронте.
Сход закрылся, все стали расходиться. Многим было как-то не по себе. Молодежь привыкла к нам и неохотно отпускала.
На другой день вся деревня пошла провожать нас.
Из далекого глухого угла выехал на защиту революции небольшой отряд.
Мы не сомневались, что необъятная страна выставит несметное количество таких же, как мы, бойцов для защиты от врага, который шел восстанавливать власть помещиков и капиталистов…