— Ковентри-стрит, Хеймаркет… — читал Керанс на ржавых уличных указателях. Они быстро зашли в первую попавшуюся дверь, когда Странгмен с его бандой метнулись назад через площадь в сиянии света и реве голосов. Пиратские мачете рубили гниющие доски витрин магазинов.
— Будем надеяться, они найдут для себя что-то подходящее, — пробормотал Бодкин. Он все оглядывал мрачные окрестности, словно выискивая глубокую черную воду, что некогда покрывала здания.
Несколько часов, подобно бесприютным элегантным призракам, они бродили по узким улочкам, время от времени встречая кого-то из бесчинствующей команды, в пьяном восторге несущегося по центру дороги с остатками какого-то выцветшего одеяния в одной руке и мачете в другой. В центрах уличных перекрестков было зажжено несколько небольших костров, и группы из двух-трех человек грелись над пылающей гнилой древесиной.
Аккуратно их избегая, они по переплетению улиц прошли к южному берегу бывшей лагуны, где из темноты поднимался многоквартирный дом Беатрисы — ее пентхаус терялся среди звезд.
— Первые десять этажей придется пройти, — сказал Беатрисе Керанс. Он указал на мощный ильный нанос, что тянулся вверх сырым вогнутым склоном, подбираясь к окнам пятого этажа — на часть необъятного массива жирной коагулировавшей глины, который, согласно описанию Странгмена, теперь плотным кольцом окружал лагуну, образуя непроницаемую плотину против наступающего моря. В боковых улочках они могли видеть, как колоссальная вязкая масса поднимается выше крыш, протекая через выпотрошенные здания и тем самым помогая их уплотнять.
Тут и там периметр плотины приставал к более мощному препятствию — церкви или административному зданию — и отклонялся от своего кругового пути по лагуне. Одно из этих отклонений шло по маршруту, которым они следовали на водолазное празднество, и Керанс почувствовал, как шаг его невольно ускоряется по мере приближения к планетарию. Он нетерпеливо ожидал, пока остальные медлили перед пустыми витринами старых универмагов или глазели на черную жижу, что сочилась по лифтам административных зданий и скапливалась в ленивые лужи на улице.
Даже самые маленькие здания были забаррикадированы своими обитателями, прежде чем те их оставили, и мешанина самодельных стальных щитов и решеток загромождала проходы, пряча то, что могло за ними лежать. Все было покрыто тонким слоем ила, который душил всякую красоту и самобытность прежних улиц, так что весь город казался Керансу воскрешенным из своей канализации. Если Судный День все же придет, думалось ему, армии мертвецов, скорее всего, поднимутся облаченными в те же мантии из нечистот.