— Хорошо! Черт, что за!.. — Странгмен хрипло пробормотал себе под нос ругательство и расправил пиджак; тик понемногу унимался. Он кивнул Беатрисе, словно предупреждая ее, что все последующие ходатайства будут проигнорированы, затем что-то резко рявкнул Большому Цезарю. Мачете были отброшены в сторону, однако прежде чем Беатриса смогла снова запротестовать, вся свора с уханьем и воплями бросилась на Керанса, руки взлетали вверх и хлопали.
Жестами выражая неодобрение, Керанс попытался отступить в сторону, не в силах по этим ухмыляющимся физиономиям заключить, ожидается ли тут просто некая хитрая форма изощренной и грубой забавы ради разрядки общего напряжения, накопившегося после убийства Бодкина, или что-то похуже. Пока ряды его преследователей смыкались, он попытался проскочить за диваном — и обнаружил, что выход заблокирован Адмиралом, который раскачивался вправо-влево в своих белых теннисках, словно танцор. Внезапно громадный негр метнулся вперед и ловким пинком сбил Керанса с ног. Керанс тяжело осел на диван, а дюжина потных бронзовых рук схватила его за шею и плечи и заставила сделать кувырок назад — на булыжную мостовую. Он беспомощно пытался высвободиться — и из-за массы навалившихся на него тел смог разглядеть Странгмена и Беатрису, которые на отдалении за всем наблюдали. Затем, взяв Беатрису под руку, Странгмен галантно, но твердо повел ее к сходням.
Наконец к лицу Керанса приложили большую шелковую подушку, а по его загривку мощные ладони принялись выбивать четкую барабанную дробь.
Глава двенадцатая
Пиршество черепов
— Пиршество Черепов!
Подняв в свете факелов кубок и проливая его содержимое себе на костюм, Странгмен испустил ликующий крик и, взмахнув руками, спрыгнул с фонтана, пока самосвальная телега виляла по мощенной булыжником площади. Влекомая шестеркой потных гологрудых матросов, вдвое согнувшихся под ее оглоблями, она грохотала и подпрыгивала на тлеющих угольях, а дюжина рук подталкивала ее все дальше и дальше — и под финальное ускоряющееся крещендо на барабанах телега наконец уперлась в край помоста и высыпала свой белый светящийся груз на доски под ноги Керансу. Немедленно вокруг него образовался невесть что распевающий круг — ладони выбивали возбужденное рантандо, белые зубы вспыхивали подобно демоническим игральным костям и хватали воздух, бедра крутились, а пятки притопывали. Адмирал нырнул вперед и расчистил дорогу, расталкивая извивающиеся торсы по сторонам, Большой Цезарь, держа перед собой здоровенный трезубец с нацепленным на его зубцы массивным комком бурых водорослей и фукуса, прокрался к помосту и с хриплым выдохом подкинул все это в воздух над троном.