Ассад в предупреждающем жесте поднял руку и оглянулся через плечо.
– Отличная работа, Роза, огромное тебе спасибо. Мы вынуждены отключиться, хорошо? Батарейка того и гляди разрядится.
Она только успела произнести: «Мальчики! Ну ведь не могли же они…» На этом Карл разорвал соединение.
Ассад поднял обе руки, показывая на несколько ступеней в скале, являвшихся некогда частью лестницы на второй этаж, который давным-давно разрушился.
Теперь и Карл услышал странный звук.
– Пойду туда помочусь, – пояснил Ассад и скользнул направо, отправив Мёрка налево.
Оба разом отпрыгнули на прежнее место – там, в стенной нише примерно на метр ниже их уровня, на подстилке из травы сидела Юна Хаберсот.
Едва увидев полицейских, она ткнула в них толстой веткой, попав по больной руке Ассада. Их крики слились в один, настолько мощный, что женщина, выронив ветку, отпрянула в дальний угол. Карл с яростью бросился к ней, заставил подняться и отвести руки за спину, чтобы надеть ей на запястья наручники. Женщина вскрикнула от боли, и Карл заметил, что она получила кое-какие увечья. Левая рука безвольно болталась, пальцы были выбиты и неестественно вывернуты.
– Ассад, ты в порядке?
Товарищ схватился за больную руку, но кивнул.
– Вызови ей «Скорую».
Карл осторожно повел Юну Хаберсот к скамейке и жестом показал, что она должна сесть.
С их последней встречи меньше трех недель назад она жутко исхудала. Глаза казались неестественно огромными на истощенном лице, руки стали какими-то крошечными, чуть ли не детскими.
– Я слышала все, что наболтала вам эта чертовка по телефону, – выдала она после нескольких минут молчания. – И она глубоко заблуждается.
Карл кивнул Ассаду. Тот уже включил диктофон на смартфоне.
– Зато теперь, Юна, вы можете рассказать нам все, как было. Мы не станем вас перебивать.
Она прикрыла глаза – видимо, чтобы отстраниться от боли.
– Я очень обрадовалась, узнав, что вы загнали сюда Франка, или Ату, или как вы там его еще называете. Для меня настоящим подарком стало его появление здесь – вы сами-то хоть понимаете это? – Юна попыталась засмеяться, но боль в плече заставила ее замолчать. Она открыла глаза и посмотрела прямо в лицо Карла. – Я хотела застрелиться. С годами мы с Бьярке очень отдалились друг от друга, исключительно по моей вине. После его смерти чувство вины заглушило во мне все остальные чувства, и это стало непосильной ношей.
– Чувство вины в связи с чем, Юна?
– В связи с тем, что я позволила Франку оказать слишком сильное влияние на нашу семью. Он разрушил не только мою жизнь, но и жизнь моей семьи. В конце концов Бьярке не выдержал. Ведь даже его отец сдался.