Так вот, значит, где находилась «почта» Франка и Альберты – у большого камня, мимо которого полицейские прошли не менее десятка раз. Какая ирония!
– Однажды я пришла к Франку в лагерь в Элене; тогда он прямо сказал мне, что влюблен в Альберту и заберет ее с собой в Копенгаген. Я возненавидела его за это безмерно, но и ее не меньше.
У Юны задергались уголки рта – казалось, при этих воспоминаниях ненависть вновь завладела ею с небывалой силой.
– Я захотела прогнать Альберту из его жизни до отъезда. Ее надо было искалечить, уничтожить ее изящную красоту. Устранить ее. Я надеялась – может, тогда Франк вернется ко мне… Я всерьез думала так еще долгое время после случившегося. Да-да, многие годы я надеялась на его возвращение. Как же безумна и наивна была моя надежда! А потом я не захотела ничего слышать о нем. Ни от моего бывшего мужа, ни от сестры, ни от вас. Франк был стерт из моей жизни.
«А когда он все-таки появился, расплатился за все сполна», – подумал Карл.
– Я взяла машину сына – ту, что сейчас валяется в канаве, – пока он был на работе в своей мастерской в Окиркебю. Он всегда ставил машину перед домом моей сестры, потому что обычно обедал у нее – очень любезно с ее стороны.
Она на секунду улыбнулась.
– Чтобы избежать следов столкновения на кузове машины, я воспользовалась скребком для снега, который Бьярке сам сделал и который лежал в гараже рядом с нашим домом в Листеде. Положив скребок к себе в багажник, я доехала до Йернбанегэде и прикрепила его к бамперу «Тойоты», для которой он и предназначался.
– Юна, простите, что я вас прерываю, но мне важно это знать. Откуда вы узнали, что Альберта с Франком должны были тем утром встретиться у дерева рядом с шоссе?
Женщина ухмыльнулась, словно готовилась представить на суд публики свое первое самостоятельное произведение. Да, возможно, так оно и было.
– Ранним утром, прежде чем отправиться в Окиркебю, я сама подложила записку под камень. Я подделала почерк Франка, это было несложно.
– Но откуда вы узнали, что она прочтет ее так рано?
– Она ходила к камню каждое утро, пока все еще спали, даже когда знала, что под камнем ничего нет. Глупая девчонка… Для нее это была своего рода забава.
– Альберта была настолько глупа, что чуть ли не сама прыгнула под машину – так?
Юна снова ухмыльнулась.
– Нет, она стояла на обочине, а я сделала вид, что намереваюсь объехать ее. Она улыбнулась, глядя на скребок для снега с надписью о рождественской елочной распродаже – на дворе стоял июль месяц, никакого снега не было и в помине. Но улыбка быстро слетела с ее губ, когда я резко крутанула руль вправо и наехала на нее. Сначала на нее, потом на велосипед.