Брайант вздохнул и достал телефон.
– Думаю, пора заняться поисками нашего любимого криминального…
– Она звонила боссу в полночь, – прервал его Кевин. – Ты что, действительно считаешь, что мы должны первым делом броситься к ней?
В это момент зазвонил его телефон.
Доусон посмотрел на экран и улыбнулся, увидев, что звонит «Ледышка»[71].
– Вот, стоит только помянуть дьявола, и он уже тут как тут, – сказал он, нажимая на кнопку соединения. – Фрост, а мы тут как раз говорили о вас.
– Время девать некуда?! – рявкнула в ответ репортер.
Кевин открыл рот, чтобы ответить, но она не дала ему сказать ни слова.
– Ведь это вы с Брайантом вот уже десять часов назад побывали на месте убийства моего коллеги на рельсах, или я ошибаюсь?
– Успокойтесь, Фрост. Мы просто…
– Если вы с такой скоростью работаете в отсутствие начальника, неудивительно, что Бабба…
– А что Бабба, Фрост? – заинтересовался Доусон.
– Да так, ничего! – огрызнулась женщина. – Я буду в «Косте»[72] на последнем этаже Мерри-Хилл еще двадцать минут. Предлагаю вам добраться сюда еще до того, как я покончу с кофе и блинчиками, а то вы, ребята, очень об этом пожалеете.
Она бросила трубку, и Кевин застонал в голос. Он и так с трудом переносил эту женщину даже в лучшие времена, а сейчас ее последние слова прозвучали как прямая угроза.
Выйдя из кабинета, Стейси с облегчением вздохнула. С одной стороны, ей было приятно, что босс поставила мужчин на место и обращалась с ней, как с офицером полиции, которым Вуд и была, а не как с запуганной темнокожей женщиной, за которую ее держал Доусон. И это доставило ей удовольствие. Констеблю уже приходилось присутствовать на допросах, но этот должен был стать первым, в котором она будет играть первую скрипку. Правда, вера и поддержка начальницы усилили чувство вины Стейси за то, что она честно не призналась в том, что продолжает заниматься самоубийством Джастина Рейнольдса. Особенно после реакции Стоун на то, что ее не поставили в известность о происшедшем с Баббой Джонсом.
Правда, Вуд никому ни в чем не солгала, но то, что она промолчала, тоже не давало ей покоя.
– Готовы? – спросила девушка сержанта Денни Радда. Из-за ранения колена этот сотрудник был временно прикован к канцелярскому столу, так что добровольно вызвался ей помочь.
Это был высокий, худой мужчина без малейших признаков чувства юмора с неподвижным выражением лица, которое никогда не менялось.
– Готов, – кивнул он и указал на комнату для допросов № 1.
Стейси нажала на дверную ручку и вошла в помещение.
Прости господи, но первое, что пришло ей в голову, была мысль, что сидящий там мужчина совсем не похож на расиста. А ведь она лучше многих знала, что расизм не рядится в униформу и не носит опознавательных знаков.