«Вот и заложен для меня тайник!» – Виталий был в восторге от того, как легко, непринужденно и даже по-французски элегантно это было сделано. И никому, даже самому подозрительному и замороченному шпионскими страстями наблюдателю, и в голову не могло бы прийти, что только что, здесь, средь бела дня, на глазах у всех состоялась закладка секретного контейнера с разведывательной информацией. А молодежь – веселая, расхристанная и мокрая, – вволю остудив в прохладной воде распаренные летней жарой и долгой ходьбой ноги, уже обулась и уметелила в сторону Арбата.
«Молодец этот парень, – похвалил он француза. – Наверняка уже окончил курс политологии в Сорбонне и сейчас проходит практику в Институте русского языка, негласно являясь стажером в DGSE – Генеральном директорате внешней безопасности. Что ж, поздравляю, неплохой кандидат на работу во французской разведке. Теперь мне осталось вот так же просто, изящно и тонко, но без лишнего эффекта и шума изъять этот тайник на виду у почтенного общества и поставить синим маркером метку на колонне ротонды при входе в метро “Кропоткинская”… Главное – узнать, что там с Женькой…»
В субботу Коржавцев появился на работе только к обеду. Дел никаких не было, и он, томясь бездельем, смотрел телевизор, перебирал какие-то бумаги, стоя за плотной шторой у окна, чтобы его не было заметно с улицы, наблюдал за бульваром у памятника классику советской литературы Михаилу Шолохову. Оставалось минут пятнадцать до того момента, когда жена должна была привести на бульвар сына, чтобы Виталий погулял с ним, пока она будет принимать процедуры в косметическом салоне, потом были еще какие-то домашние планы, о которых он не помнил. На удивление она не опоздала, и со своего наблюдательного пункта Бернард увидел, как Зоя подходила к памятнику. Он быстро собрался, закрыл дверь, спустился на первый этаж и, кивнув в знак прощания дежурившему у турникета полицейскому, вышел из здания «Военвнешторга».
Передав пацана с рук на руки, жена укатила по своим делам, а Бернард уселся на массивную скамью, композиционно завершающую монумент Шолохову, приглядывая за сыном, который крутился рядом, и томным взглядом, но очень сосредоточенно изучая обстановку вокруг места закладки тайника. Он не торопил события, спешить было некуда, нужно было провериться и выждать, когда настанет самый удобный момент.
Вскоре его внимание привлекла непонятная колготня. Прямо по гравийной дорожке Гоголевского бульвара к памятнику подъехала какая-то спецмашина – не то коммунальщики, не то еще какие-то технические службы города. Тут же подошли мужики в замусоленных робах, не спеша покурили, достали из машины свои инструменты, стали разматывать какие-то шланги, потом открыли люк справа от памятника и что-то долго копошились в нем.