Змей, которого мы только что оторвали от подобного занятия, только тяжело вздохнул, и мы пошли туда, где был слышен задорный стук ложек по глиняным мискам и алюминиевым котелкам.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич.
Всегда слушайте, что скажет вам специалист. Если он говорит люминий – значит люминий, если чугуний – значит чугуний, если то, что эту работу надо делать только при полном солнце – значит, ее надо будет делать именно при полном солнце, а не сейчас, когда угасают последние отблески зари. Но тут нас ждали свои, давно ожидаемые сюрпризы.
Короче, едва наша главная повариха Клавдия набухала нам большим половником свое гороховое варево, как тут же заколебался и заструился воздух над площадкой с костром, возле которого на стволе поваленного бурей дерева расселась вся наша братия, включая отца Александра и княжну Волконскую, тоже не отказавшуюся от нашего простого угощения, а даже, напротив, наворачивающую его с немалым аппетитом. Видимо, действительно голод не тетка, или угощение амазонок было скудным и еще более гадостным. У нас хоть порции от пуза, которые Клавдия швыряет в миски и котелки своим черпаком – ешь не хочу, и никому не отказывает в добавке.
У мадмуазель даже челюсть натурально отвисла, когда из этого марева сперва появился Гермесий со своими крылатыми сандалиями, широкополой шляпой и кадуцеем, а вслед за ним показалась и молодая на вид темноволосая женщина, одетая по местной моде в белоснежный хитон и аккуратные позолоченные сандалики. Гермесий учтиво подал ей руку, обводя нас при этом хитрым и победоносным взглядом.
Ввалившись на эту сторону, дама встала, элегантно положив на бедра свои красивые полные руки, и, покачиваясь, принялась внимательно изучать нашу компанию. Если получше приглядеться к ее хитону, то на белоснежной ткани с легкостью обнаруживались следы от обильных сегодняшних и вчерашних возлияний. Но тем не менее зрелище нельзя было назвать отталкивающим, поскольку женщина имела такой царственный вид, что поневоле вызывала нечто, схожее с благоговением. Ее зеленые, широко расставленные глаза с поволокой томно моргали, влажные темные губы, удивительно свежие и не тронутые помадой, то и дело приоткрывались, выражая удивление, смешанное с чувственностью. Пряди, выбившиеся из прически, придавали ее облику очаровательную небрежность и невольно напоминали о постели… Несмотря на немного потрепанный вид, дама отличалась редкой красотой, и ее опьянение лишь усиливало тот эротический флер, что тут же заструился между присутствующими…
Дама одарила всех приветливой улыбкой, кокетливым жестом склонив голову в знак благожелательности.