– Расслабьтесь, молодой человек, – сказала я ему, – я ваш друг и не причиню вам зла…
– Вы колдунья и собираетесь влезть в мой разум, – обвиняющим тоном произнес он, приподнявшись с кушетки, – а я этого не желаю и буду протестовать. Это неправильно и противозаконно.
Все-таки Гретхен наговорила этому Василию много лишнего. Кстати, если этот Василий так протестует, то, вероятно, в этом омуте прячутся особо откормленные черти. Не хочется лезть в его пыльный чердак, но, кажется, придется это сделать, потому что я тоже несу свою часть ответственности за благополучие нашей команды и не могу допустить в нее непроверенного человека. Мало ли что Серегин дал добро. Он видит только общую текстуру личности и проверяет ее на соответствие требованиям, предъявляемым к воинам. Но это еще далеко не все. Уж я-то знаю, что такая фобия против психологических обследований на ровном месте не возникает.
Я наскоро просмотрела анкету, точнее только ее первую страницу, где Лилия изобразила структуру напряженности биополей и контуры ауры этого молодого человека, и сразу же обнаружила признаки повреждения тонких структур в результате очень грубого и отчасти хаотического влияния, как будто несколько магов-недоучек накладывали свои заклинания, как бы перекрикивая друг друга. Ничего не понимаю, вроде бы в так называемом основном потоке, в который входит и мир этого парня, магии не должно быть по определению. Или я действительно чего-то не понимаю. В любом случае, теперь я просто обязана разобраться с этой ситуацией.
– Расслабьтесь, Василий, – подхваченным от Серегина командным тоном произнесла я, делая повелительный жест, который должен был погрузить этого молодого человека в транс. Он было дернулся, но я уже вцепилась своим взглядом в его зрачки и шагнула за порог его сознания. Первое, что я ощутила, оказавшись внутри, это громкие спорящие со скандальными интонациями голоса, то и дело переходящие на крик. Три маленьких человечка, почти что гномика, сидели прямо на полу, усыпанном выдранными из книг страницами, и вели долгий и бесплодный спор о том, кто из них самый-самый великий экстрасенс. В то же время они все трое вместе взятые и каждый по отдельности уступали любому деревенскому колдуну, призванному обеспечить своевременный полив посевов и изгнание с них саранчи. На стене, прямо напротив входа, на самом видном месте, висели портреты людей, которые раньше явно были кумирами Василия, а теперь у них были чернильной ручкой подрисованы бороды и усы, а также выколоты глаза. Эго Василия, имевшее вид побитого и заплаканного подростка, сидело в темном дальнем углу, обхватив колени руками, и мечтало о далеких мирах, о волшебных дарах, которые когда-нибудь должны были упасть ему под ноги.