Три часа спустя, там же. Башня Силы кабинет капитана Серегина.
Присутствуют:
Командир – капитан Серегин Сергей Сергеевич;
Начальник штаба – майор Половцев Игорь Петрович;
Отец Александр;
Командир и пилот штурмоносца штурм-капитан Елизавета Дмитриевна Волконская;
Начальник психологической службы – Струмилина Анна Сергеевна (Птица);
Начальник службы связи – лейтенант Гретхен де Мезьер;
Старший лейтенант Соколов Василий Петрович.
– Итак, товарищи, – сказал Серегин, быстро просмотрев переданные ему Анной Сергеевной бумаги, – давайте разберемся, что мы теперь имеем в наличии…
– Вам как изложить, товарищ командир, – спросил майор Половцев, – на чистом русском языке или на литературном?
– Начните с литературного, – ответил Серегин, – а потом, если что, переходите на русский.
– Значит так, – произнес майор, – мы имеем сведения о том, что в прошлом для нас мире «Подвалов» имеет место танковая воинская часть, больше двух месяцев назад пропавшая из одного из верхних миров. Местонахождение полевого лагеря этой части установлено абсолютно точно, потому что других высоких холмов, соответствующих описанию, в той местности не имеется.
– Должна добавить, – сказала штурм-капитан Волконская, – что, судя по показаниям старшего лейтенанта, та магическая гроза случилась через четыре дня после того, как мы картографировали предгорья к востоку от границы с Тевтонией. Если вы откроете портал, то я просто слетаю и проверю…
– Это само собой, Елизавета Дмитриевна, – сказал капитан Серегин, – прежде чем мы решимся потрогать эту часть руками, мы должны иметь о ней всю возможную информацию. Время тогда было такое, знаете ли, препоганое, и поэтому на неприятности с этим полком можно наткнуться там, где их совсем не ждешь. Птица?
– Судя по присутствующему здесь Василию Соколову, – сказала та, – психологическое состояние людей оставляет желать лучшего. А ведь Василий – офицер и командир, изначально обладающий более высоким статусом, чем солдаты, которым должно быть еще хуже, чем офицерам.
– То есть, – с нажимом спросил Серегин, – полк находится в состоянии морального разложения и в настоящий момент полностью небоеспособен?
– Пожалуй, вы правы, – кивнула Струмилина, – и разбегаться они не начали только потому, что их удерживают вместе ужасные хищники, а еще кружащие по окрестностям мелкие отряды диких амазонок… С целым полком они ничего поделать не в состоянии, а вот поодиночке всех переловят почти мгновенно.
– Кроме того, – с горечью глухо произнес старший лейтенант Соколов, – командир полка приказал снять со всей техники аккумуляторы и теперь они находятся под охраной разведроты, так что на танке и БМП никуда не удерешь. Да и куда удирать – с трех сторон степь, с четвертой горы, километров через сто горючка кончится, и тогда кранты котенку, гадить больше не будет. А про разложение, вы, товарищ капитан, правильно сказали. Командир полка твердит, что нас обязательно найдут и спасут, но никто ни во что уже не верит. Даже замполит больше не толкает речей для того, чтобы повысить моральный дух. Жрать в полку почти нечего, взятые с собой запасы кончились, пригодная для охоты дичь из ближних окрестностей уже разбежалась, солдаты собирают грибы и разные коренья, и благодарят за то, что пока есть хотя бы это. При этом никто не знает, что же будет дальше…