В ночных условиях, при обстреле по площадям, никого успеха, кроме беспокойства противника, в принципе быть не должно, как у обров, которые попробовали ответить на обстрел из своих луков, но только вызвали взрыв презрительного смеха из темноты. Выезжать же из лагеря, чтобы найти стрелков и отомстить за обстрел каган строго запретил. И дураку было понятно, что злобный мангус, приславший своих шулмусок пострелять по лагерю обров, того только и добивался. Обращаться к высшим силам смысла тоже не было, тем более что одной из самых первых жертв этого обстрела пал сам югур, пораженный арбалетным болтом прямо в горло и умерший от этой раны почти мгновенно. Его помощники-шаманы тут же разбежались и попрятались, и в противостоянии враждебной магии обры оказались предоставлены самим себе.
Каган Баян при этом обстреле не просто уцелел, но даже и не был ранен, но страшнее любой раны для него было осознание своего бессилия. Возникло ощущение, что эта огороженная телегами ставка – его последнее земное пристанище, откуда он вместе со своим народом шагнет прямиком в загробный мир, и этот методичный ночной обстрел как раз является преддверием такого конца. Рогатый старик Эрлик и его чудовище оказались бессильными против злобного мангуса и теперь он решил напомнить о себе градом ночных стрел. Все оказалось напрасно: и мужество воинов, и гекатомбы жертв, и мудрость кагана. Сила сломала силу, и дух свирепых насильников и убийц упал в прах в страхе перед ужасным и сверхъестественным. Они были готовы биться против людей, но не против загадочных существ, в один миг преодолевающих огромные расстояния, видящих в темноте как днем, и против которых оказалось бессильно главное оружие обров – их луки и стрелы.
Кстати, вчерашний заколдованный часовой, теперь поставленный как украшение возле шатра кагана, оттаял тогда, когда прошли ровно сутки с того момента, когда на него было наложено заклинание. Но его допрос ничуть не приблизил кагана к истине, хотя при нем употреблялись самые изощренные пытки. Растяпа просто ничего не мог сообщить, потому что ничего не знал. В конце концов, его изуродованный труп был выброшен из шатра кагана, после чего повелитель обров принялся готовиться к следующему дню.
Надеяться было не на кого, оставалось только героически умереть, постаравшись забрать с собой как можно больше врагов. Хотя и в этом у кагана были сильные сомнения. До сих пор злобный мангус не изъявлял большого желания сходиться с врагом грудь в грудь, предпочитая наносить жалящие удары и тут же отскакивать, выбирая следующее место, где врагу может быть нанесен максимальный ущерб при своих минимальных потерях. Так что, скорее всего, обрам придется умереть неотомщенными, в гнусном бессилии и невозможности нанести ответный удар.