— И во имя любви ко мне вы хотите умереть? Он стал на колени, и в глазах его она увидела страсть. Этот мальчик, выкованный из благородного и чистого металла, заслуживал того. чтобы его любили, но Катрин не могла позволить. ему питать напрасные иллюзии. А он тихо отвечал:
— Я не желаю ничего другого!
— А я хочу, чтобы вы жили! Вы говорите, что любите меня, и эта любовь толкает вас на смерть? Вы должны понять, какие силы движут мною. Я рискую всем ради человека, чью фамилию ношу… единственного человека, которого я любила и буду любить всегда!
Он опустил голову под тяжестью приговора, прозвучавшего в ее словах.
— Ах, — вздохнул он, — я не надеялся, что когда-нибудь стану вашим другом. Я часто видел капитана Арно де Монсальви, когда был пажом и оруженосцем, и никогда так не восхищался ни одним мужчиной. Я завидовал ему. Он был для меня примером для подражания: смелый, сильный, уверенный в себе… Какая женщина, любившая такого человека, может полюбить другого? Видите, я не питаю надежд…
— Тем не менее, — сказала, взволнованная больше, чем ей того хотелось, Катрин, — вы из тех, кем любящая женщина может гордиться.
— Но после такого, как он, я ничего собой не представляю. Не так ли? Вы это хотели сказать мне, мадам Катрин? Вы так сильно его любили?
Неожиданная боль кольнула сердце Катрин при воспоминании о том, кого она потеряла. Спазмы сдавили ей горло, вызвав слезы, и, не стыдясь, она не стала их сдерживать.
— Я до сих пор люблю его больше всех на свете! Я отдала бы мою жизнь и не колебалась ни одной минуты! Я от вас ничего не скрываю. Только что вы говорили об опасности, которой я себя подвергаю. Но если бы у меня не было сына, я давно приняла бы смерть, чтобы, по крайней мере, соединиться с ним.
— Вот видите, вы должны жить. Позвольте мне хотя бы помочь вам, быть вашим другом, защитником. Вы слишком беззащитны, чтобы жить без поддержки в эти тяжелые времена. Клянусь, что я не буду навязывать мою любовь и ничего от вас не потребую за право быть вашим рыцарем. Согласитесь стать моей женой. У меня есть имя, состояние и… большое будущее.
Озадаченная Катрин вытерла слезы и не смогла ответить сразу. Она поднялась.
— Вы слишком торопитесь, — сказала Катрин мягко. — Сколько вам лет?
— Двадцать три года!
— Я почти на десять лет старше!
— Какая важность! Вы самая красивая в мире женщина! Хотите вы или нет, но вы будете моей дамой, и я буду носить ваши цвета.
— Мои цвета — это цвета траура, мессир. Разве у вас не было другой дамы до моего появления?
— Дамы — нет, есть невеста Жанна дю Бен-Креспен… но она очень некрасива, и я никогда не смогу к ней привыкнуть!