Катрин быстро разделась и, задержав дыхание, погрузилась в воду. Сладковатый, слегка пряный запах ударил ей в нос. Вода была горячей, но терпимой. Закрыв глаза, Катрин несколько раз окунула голову в воду. Когда песочные часы показали, что время истекло, она встала в корыте, Темные капли стекали по ее телу — смуглому, с золотистым оттенком.
— Ну, как я? — спросила она тревожно Сару, протягивающую ей простыню.
— По цвету ты смогла бы сойти за мою дочь, но очень необычно сочетание со светлыми волосами, хотя они тоже немного подкрасились.
До них долетел голос Гийома:
— Вы закончили? Пожалуйста, не одевайтесь. Можно запачкать ваше платье.
Закутавшись в простыню, Катрин пошла в большую комнату, где находились мужчины.
Гийом уже приготовил табурет с красной подушкой, перед которым поставил треножник, поддерживающий тазик, наполненный густой черной пастой. Катрин без лишних слов села на табурет, и гример стал намазывать пасту на ее волосы. Паста издавала сильный неприятный запах.
Тристан поморщился и зажал нос.
— Какой ужас! Разве может быть привлекательной женщина, от которой воняет подобной дрянью?
— Мы помоем волосы через час, когда паста их окрасит.
— А из чего она состоит?
— Из чернильного орешка, железной ржавчины, вытяжки из бараньего мяса, свиного жира и медного купороса.
— Медного купороса? — ужаснулась Сара. — Несчастный, вы отравите ее.
— Успокойтесь, женщина! Во всем необходима мера! Яд смертелен в определенных количествах, а в ничтожных дозах он лечит!
Длинные гибкие пальцы гримера были на удивление легкими, нежными и ласковыми. Массируя голову Катрин, он разговаривал с самим собой:
— Это преступление красить такие замечательные светлые волосы. Но красота этой женщины не убудет, только она станет более яркой, я думаю.
— А волосы не посветлеют со временем? спросила Катрин.
— Увы — нет. Когда они отрастут, нужно будет удалить черные пряди.
— Этим займусь я, — сказала Сара.
Катрин вздохнула. Она не сожалела, что пошла на новые жертвы, но мысль о том, что ей опять придется обрезать волосы, не радовала. Целый час она терпела на голове эту тяжелую пасту, которая слегка пощипывала кожу. Чтобы ей не было скучно, Гийом взял в руки виолу и начал петь вполголоса, аккомпанируя себе:
Последний лист остался на ветвях,
Упрямец не желает падать наземь.
Так вот и я, врага повсюду атакуя,
Отмщенья жажду, всех своих любя.
Песня была грустная, музыка нежная, и странный человек исполнял ее с мастерством. Катрин слушала завороженная, забыв обо всем на свете.
Сара и Тристан тоже внимали песне. Молодая женщина с сожалением увидела, что процедура подошла к концу, настолько ей понравилось пение Гийома. Она сказала ему об этом. Гример улыбнулся.