Тубус полетел в сторону. Правая рука, вытянутая копьём, пошла навстречу орудию длинного с одновременным поворотом туловища. Трость скользнула по предплечью, опасная собачья морда проскочила мимо. Кисть Сосновцева легла на трость рядом с кистью противника. Продолжая естественное движение вниз, Андрей ещё и резко присел, «вешая» на оружие килограммы своего тела, и следом резко вывел руку нападающего кнаружи, придавая противнику крутящий момент.
Момент получился столь хорош, что длинного закрутило винтом, подбросило кверху и грохнуло оземь. Он остался лежать без звука и движения, даже котелок с головы не слетел. Только пыль взвилась с мостовой лёгким облаком.
Словно в рапиде Андрей успел заметить чудесную тройку, проведённую Селивёрстовым второму: правый боковой – левый – и акцентированный правый прямой точно в челюсть! – противник валится ничком, как и положено при хорошем нокауте!
Но тут время вновь бешено сорвалось вскачь, и вот уже пудовый кулак мужика летит к нему на уровне груди. Как средневековое стенобитное орудие, чес-слово!
Поймав начало движения, и пользуясь длиной своих конечностей, Андрей коротко и сильно приложил носком башмака в опорную ногу атакующего. Башмаки тачают здесь хорошие: из настоящей кожи, с толстой жёсткой подошвой и усиленным носком. Мужик «провалился», его повело вперёд – прямо на выставленное колено Андрея. Аут, считать не надо!
В этот миг послушался заливистый свисток – к месту происшествия спешил городовой. И тут случилось неожиданное. Четвёртый участник – низкорослый, но широкоплечий – не стал ввязываться в драку, а подхватил обоих «котелков» за шкирку и шустро потащил их, едва шевелящих ногами, в сторону Большой Ильинской. Ну и силища в этом человечке! Троица свернула за угол и была такова.
Второй «армяк», только что пребывавший в глубоком нокауте, встрепенулся, перевернулся на четвереньки. Встряхнулся как собака, и на четырёх костях, но бойко, скрылся в ближайшей подворотне.
К моменту, когда блюститель порядка, основательно запыхавшись, подоспел к месту недавней потасовки, лишь одинокий картуз лежал в пыли на мостовой.
– Что здесь происходит, господа? – вопросил городовой грозным голосом.
– Шпана уличная, служивый, – ответил за обоих Селивёрстов. – Представляешь, братец, прямо среди бела дня деньги клянчат. Пришлось их немного поучить уму-разуму.
– Надеюсь, господа не пострадали? – озаботился городовой.
– Нет, всё в порядке. Босякам дорожку наладить мы в состоянии.
– Может, пройдём в околоток, ваше благородие? – городовой, бывший унтер, интуитивно почувствовал в Селиверстове человека достаточно высокого положения. – Составим протокол, господа опишут приметы мазуриков, и выловим их как миленьких. Чтоб неповадно было.